А. О. КОЗАЧКОВСЬКОМУ
Давно те діялось. Ще в школі,
Таки в учителя-дяка,
Гарненько вкраду п’ятака —
Бо я було трохи не голе,
Таке убоге — та й куплю
Паперу аркуш. І зроблю
Маленьку книжечку. Хрестами
І везерунками з квітками
Кругом листочки обведу.
Та й списую Сковороду
Або «Три царіє со дари».
Та сам собі у бур’яні,
Щоб не почув хто, не побачив,
Виспівую та плачу.
І довелося знов мені
На старість з віршами ховатись,
Мережать книжечки, співати
І плакати у бур’яні.
І тяжко плакать. І не знаю,
За що мене Господь карає?
У школі мучилось, росло,
У школі й сивіть довелось,
У школі дурня й поховають.
А все за того п’ятака,
Що вкрав маленьким у дяка,
Отак Господь мене карає.
Ось слухай же, мій голубе,
Мій орле-козаче!
Як канаю я в неволі,
Як я нужу світом.
Слухай, брате, та научай
Своїх малих діток,
Научай їх, щоб не вчились
Змалку віршовати.
Коли ж яке поквапиться,
То нищечком, брате,
Нехай собі у куточку
І віршує й плаче
Тихесенько, щоб Бог не чув,
Щоб і ти не бачив.
Щоб не довелося, брате,
І йому каратись.
Як я тепер у неволі
Караюся, брате.
Неначе злодій, поза валами
В неділю крадуся я в поле.
Талами вийду понад Уралом
На степ широкий, мов на волю.
І болящеє, побите
Серце стрепенеться,
Мов рибонька над водою.
Тихо усміхнеться
І полине голубкою
Понад чужим полем,
І я ніби оживаю
На полі, на волі.
І на гору високую
Вихожу, дивлюся,
І згадую Україну,
І згадать боюся.
І там степи, і тут степи,
Та тут не такії,
Руді-руді, аж червоні,
А там голубії,
Зеленії, мережані
Нивами, ланами,
Високими могилами,
Темними лугами.
А тут бур’ян, піски, тали...
І хоч би нá сміх де могила
О давнім дáвні говорила.
Неначе люде не жили.
Од споконвіку і донині
Ховалась од людей пустиня,
А ми таки її найшли.
Уже й твердині поробили,
Затого будуть і могили,
Всього наробимо колись! А. А. Козачковский
Давно это происходило. Еще в школе,
Таки у учителя-дьячка,
Хорошенько украду пятак -
Я было немного не голые,
Такое скудное - и куплю
Бумаги лист. И сделаю
Маленькую книжечку. крестами
И везерункамы с цветами
Кругом листочки обведу.
И списываю Сковороду
Или «Три царие со дары».
И сам себе в бурьяне,
Чтобы не услышал кто, не увидел,
Выпеваю и плача.
И пришлось снова мне
Под старость со стихами прятаться,
Сетевые книги, петь
И плакать в бурьяне.
И тяжело плакать. И не знаю,
За что меня Господь наказывает?
В школе мучилось, росло,
В школе и седеть пришлось,
В школе дурака и похоронят.
А все по тому пятака,
Укравшего маленьким в благодарность,
Так говорит Господь меня наказывает.
Вот слушай же, голубчик,
Мой орел-казак!
Как Кана я в неволе,
Как я вшей миром.
Слушай, брат, и учит
Своих малых детей,
Учит их, чтобы не учились
С детства виршоваты.
Когда которое поторопится,
То тихонько, брат,
Пусть в уголке
И стихотворствует и плачет
Тихонечко, чтобы Бог не слышал,
Чтобы и ты не видел.
Чтобы не пришлось, брат,
И ему наказываться.
Как я теперь в неволе
Терзаюсь, брат.
Как будто вор, вне валами
В воскресенье крадусь я в поле.
Талама выйду более Уралом
На степь широкая, как на волю.
И болящее, избитое
Сердце встрепенется,
Как рыбка над водой.
тихо улыбнется
И полетит голубкой
Более чужим полем,
И я бы оживаю
На поле, на свободе.
И на гору высокую
Выхожу, смотрю,
И вспоминаю Украины,
И згадать боюсь.
И там степи, и здесь степи,
И здесь не так,
Рыжие-рыжие, вплоть красные,
А там голубеет,
Зелении, кружевные
Полями, полями,
Высокими могилами,
Темными лугами.
А здесь сорняк, пески, тали ...
И хотя бы нá смех где могила
В давним дáвни говорила.
Как будто люди не жили.
От испокон веков и по сей день
Пряталась от людей пустыня,
А мы же ее нашли.
Уже и крепости сделали,
За того будут и могилы,
Всего наделаем прежде! Смотрите также: | |
