Он сидел за столом на гостиничном жёстком диване,
Наливая мне водку в единственный целый бокал,
И внезапно спросил, почему я не спел об Афгане?
Я ответил ему, потому что я там не бывал.
Почему не бывал? С концертом не звали,
Ну а так, без концерта, кому я ж там нужен, такой!
Молодой ветеран улыбнулся с оттенком печали,
Прикурив сигарету единственной правой рукой.
Я попел ему песни, а он мне без всякого лака,
Рассказал лучше книг и кино и про жизнь и про смерть,
Так впервые почувствовал я, что такое атака,
И что, значит, столкнуться со смертью, и не умереть.
А потом его так понесло, что возникла опасность,
На свободе нам с ним эту трудную жизнь не дожить,
Хоть у нас и была эта самая, как её ... гласность!
Но за(?) и Горбачева могли посадить!
Молодой ветеран был душою смертельно изранен,
И тяжёлою ношей под сердцем обиду носил,
Он, прощаясь, сказал: "Хорошо, что ты не был в Афгане!"
Ну а мне показалось, что я там всё-таки был! He was sitting at the table at the hotel hard sofa,
Pouring me vodka in the only whole glass,
And suddenly asked why I was not sang about the Afghan?
I answered him because I did not happen there.
Why not happened? With a concert did not call,
Well, so, without a concert, to whom I need there, such!
Young veteran smiled with a hue of sadness,
Givering a cigarette with the only right hand.
I hit him songs, and he me without any varnish,
Told better books and movies and about life and about death,
So for the first time I felt what attack was
And what, it means, to face death, and do not die.
And then it suffered so that the danger arose,
On freedom, we do not even live this difficult life
Although we had this most as her ... Publicity!
But for (?) And Gorbachev could land!
The young veteran was soul fatally wounded,
And he was seriously buried under his heart offense,
He, say goodbye, said: "Well, that you were not in Afghan!"
Well, it seemed to me that I was still there! Смотрите также: | |
