Мы уже на новом месте действия. И вот он, дамы и господа, ломящий от роскоши дворец Клавдия II. Меня вводят в богато украшенную залу для купания. Император принимает ванну, как вы видите. И несколько прелестных девушек массируют его старое, тучное, и безобразно разжиревшее тело.
И вот он мне уже говори, как водится, тихо и вкрадчиво:
- Любовь - это боль. Разве ты не знаешь?
- Знаю. - отвечаю я.
- Любовь, страсть и жестокость - звенья одной цепи. Разве ты не знаешь?
- Знаю. - отвечаю я.
- Что наверху, то и внизу. Разве ты не знаешь?
- Знаю.
- Тогда оправдайся за своё поведение, если сможешь.
Он предлагает мне сесть. И я, немног оподумав, начинаю говорить:
- Да. Любовь это болезнь, вы правы. И чаще всего она напоминает глупую гонку за своей фантазией и эта иллюзорная погоня полна мучительной похоти, драматизма и в итоге оборачивается чередой жесточайших разочарований, в которых пламенная страсть оборачивается холодной ненавистью и изменами. Я знаю это. Но я знаю, так же, солдат, которые без рук, безног, сползущими за ними кишками и зубами рвали врага, потому что их ждали дома любимые женщины. Я прошёл с ними через 17 больших сражений и я знаю чьи имена они выхаркивают, когда я за недостатком обезболивающих препаратов, поживому шью им раны и когда их зубы крошатся от невыносимой боли. Я знаю, какие слова выташниваються вместе с кровью, когда я без наркоза отпиливаю им загонгрененные ноги и руки. Я знаю на кого они молятся и кого зовут, когда лежат вывернутые на изнанку на моём, залитом кровью, операционном столе. Они зовут своих женщин. И только потому и выживают, что эти женщины в их, задымленном болевым шоком, сознании приходят к ним. Приходяти поют им песни о любви и кладут им руки на головы. И те выживают не потому что я хороший врач, а потому что им есть за что держаться в этом аду.
Да, их профессия - ненависть, но это снаружи, а внутри... Вызнаете что держит их изнутри? И заставляет их выживать? We are already on the new scene. And now, ladies and gentlemen, bursting with luxury palace Claudius II. I was introduced into the ornate hall for bathing. Emperor takes a bath, as you can see. And a few pretty girls massaged his old, fat, ugly and bloated body.
And he had me say, as usual, quietly and smoothly:
- Love is pain. Do not you know?
- I know. - I say.
- Love, passion and violence - the links of one chain. Do not you know?
- I know. - I say.
- As above, so below. Do not you know?
- I know.
- Then acquitted for his behavior, if you can.
He invites me to sit down. And I, a little opodumav, I start talking:
- Yes. Love is a disease, you are right. And most often it resembles a silly race for his imagination and the illusory quest full of agonizing lust, drama and eventually turns into a series of the most brutal disappointments that fiery passion turns cold hatred and treason. I know it. But I know just the soldiers who without arms, legless, spolzuschimi them guts and teeth tore the enemy, because they were waiting for a woman home favorite. I went with them through 17 great battles and I know whose names are vyharkivayut I for lack of painkillers, wait sew their wounds and when their teeth crumble from the unbearable pain. I know what words vytashnivayutsya with blood, when I saw off them without anesthesia zagongrenennye legs and arms. I know to whom they pray and call someone when lying twisted on the wrong side on my drenched in blood, the operating table. They call their women. And just because they survive and that these women are in their, smoky painful shock, consciousness comes to them. Prihodyati sing their love songs and put their hands on their heads. Both survive, not because I'm a good doctor, but because they have something to hold in this hell.
Yes, their profession - the hatred, but it is outside, but inside ... vyznat that keeps them from within? And causes them to survive? Смотрите также: | |
