Давай созвонимся,
Давай посидим;
О том, как мы длимся
До самых белесых седин-
Давай, хотя бы, поговорим.
Давай встретимся,
Причалимся.
Привалимся к спинкам кресел;
Всей их бахромой соберем
Платья, костюмы в ком,
Мурашек шествие.
Не говори ни о ком другом,
Пей ром или сок со льдом,
Только медленно-
Я не хочу никакого действия;
Не надо мне старых историй,
Стены знаешь, словно картон,
Даже у самого черствого сердца;
Я не хочу твоего соседства,
Ежели не навсегда.
Я никогда никого не нежил,
Знаешь, так как тебя.
И вместе ни разу нежили,
Даже если и проживали.
Мы зерна, смятые жерновами;
Листья, которые прожевали
И выплюнули где-то в саванне,
Джунглях, тропиках.
Мы слишком долго лежали
И пожухли, вроде как.
Когда вдвоем, мы жеманны,
А вдали, так безропотны;
И звоним, гудки перебарывая,
Позвонки переламывая
Нашим гордостям.
В уме слов постизрекаемых
Просто тьма,
А в устах горсть одна,
А если что-то изрек и высказал,
То пересек Иордан,
И каждый раз сызнова.
У меня голова от строк кружится,
И я в ужасе, сколько их для тебя.
Не вяжется, не вялится,
Не отчаяться так по-крупному.
И кто-то все время пялится,
Как мы бродим по круглому
Миру, паркету, кафелю.
По песку, но ногами ватными;
По крыше, но в полной тьме.
И ни одного огня снизу,
Как накаркали.
И вот на каждом здании,
По паре таких неумех,
Для которых и время замерло,
Так их и не одолев. Let's call each other,
Let's sit down;
About how we last
Before most whitish sedin-
Come on, at least, let's talk.
Let's meet,
Berths.
Leaning against the back seat;
Collect all their fringe
Dresses, suits anyone,
Ants march.
Do not talk about anyone else,
Drink rum or juice with ice,
Only slow-
I do not want any action;
I do not need the old stories,
Walls are familiar, like cardboard,
Even the most callous heart;
I do not want your neighborhood
If not forever.
I never let anyone indulged,
You know, because of you.
And yet we never bathed,
Even if you have lived.
We grains, crushed millstones;
The leaves, which are chewed
And spat out somewhere in the savannah,
Jungle, tropics.
We were too long
And withered, kind of like.
When the two of us, we affectations,
And in the distance, so without a murmur;
And calls, whistles perebaryvaya,
Vertebrae by breaking
Our pride.
In the words of the mind postizrekaemyh
Just darkness,
And in the mouth of a handful,
And if something has spoken and expressed,
It crossed the Jordan,
And each time anew.
My head is spinning from the lines,
And I'm terrified, how many of them for you.
Do not fit, do not sun-dried,
Do not despair so big.
And someone all the time staring,
As we wander through the round
Peace, parquet, tiles.
On the sand, but the legs with cotton;
On the roof, but in total darkness.
And no fire below,
As nakarkat.
And on each building,
In a pair of sad sack,
To whom and time stood still,
So they never overcame. Смотрите также: | |
