Осенью, как ладаном, кострами тянет из-за линии,
И мы идем за ними, как народ за Муссолини.
И сколько ни зови ушедших, их не докричаться.
Мы с ними и с прошедшим будем лишь во снах встречаться.
"Что ты знаешь о сердцах?", - спросил меня бомжара.
"Ты понимаешь кем я был до этого пожара?"
Рукой ночного кошмара схватив меня за горло,
Пока над нами шли товарные вагоны.
А люди при погонах богаты и упитаны,
К старым солдатам по ночам приходят души убитых.
И в зеркалах разбитых кривятся их лики,
Роняя с полок книги с цитатами великих.
В подъезде движется по кругу водный,
В отъезде пишется статья "режим антинародный".
Сезон курортный - полстраны где-то за рубежом.
Взяв на прокат Пежо мужья катают жён.
Как и своих, так и чужих - это особый шик, не можешь - не мужик.
А мужики херачат в 2 смены и пьют у станции.
Едут на юг и там встают в ряды повстанцев.
Гибнут за то, что другие не ставят в грош.
Для этих люди - вошь, для этих Сталин - вождь.
Сын пьет вино, как и отец.
Группа "Кино" поет о храме из разбитых сердец.
Что творится, что творилось на твоей земле,
Все в этой музыке - ты только улови.
О несчастных и счастливых, о добре и зле,
О лютой ненависти и святой любви.
Мы с нею как Ахматова, Гумилев и Модильяни,
Вечно слезы льем мы наделав делов по пьяни.
Мелочно злимся, разбежавшись по углам
Потом друг другу снимся и скучаем по утрам.
Боль от утрат, настанет день - я буду рад,
Моя рука подпишет между нами конкордат.
И как солдат на передовой, дыша на твое фото
Помолюсь за малыша и тупо двину на работу.
Ты ищешь грязь, где её нет.
Тебя не красит то, что ты собою заслоняешь свет.
Пытаешься казаться мстительной и своенравной,
А сердце-то грустит, оно же знает правду.
Ты беззащитна и добра,
И верещит бесёнок, что тебе на ухо врал.
И ты бы рада вытащить его за хвост и вышвырнуть,
Но выше твоих сил так глубоко нырнуть и вынырнуть
Признать свою неправоту,
Куда как проще мне сказать: "Ты просто полюбил не ту".
Делать на зло, силы черпать в энергии распада.
Там тоже есть черта и я прошу тебя, не надо.
И я прошу, остановись, и я ношу на сердце то, о чем мы поклялись.
Я не сержусь за слово и беру его обратно.
Я не всегда держу его, но я стараюсь, правда.
Что творится, что творилось на твоей земле,
Все в этой музыке - ты только улови.
О несчастных и счастливых, о добре и зле,
О лютой ненависти и святой любви.
Промозглым вечером открыты Бунин и Куприн.
Мне нечего сказать себе и снова я один.
Мне некому звонить и некуда идти.
Всю эту горечь не залить, не позабыть в сети.
Как к Мастеру без Маргариты в цокольный этаж
Лезет ненастье и приходит страх как страж.
Рукой коснись, что это, пачка сигарет.
И я бы рад сжечь рукопись, но рукописи нет.
Это не впишешь в толстый том, не передашь врачу.
Я был в палате, где бездомный и больше не хочу.
И мне не хватит сил свернуть небо, как свиток,
И на пути встают мессир и его свита.
Мне нужен горячий кофе и пылающий камин.
Мне нужен морфий или к*каин.
Я одинок, как назарянин, несчастен, как Пилат.
Я слышу скрежет лат, - меня идут пытать.
На сердце нет живого места и чуть живою рукой сжимаю крест свой.
И все, что было - снова есть в моих глазах,
И это месть мне в этих гнусных голосах.
Это мой черный человек, я обречен смотреть ему в лицо не смыкая век.
И я кричу, что хватит, я прошу, не снись мне,
Но говорят - блажен, кто платит за дела при жизни.
Что творится, что творилось на твоей земле,
Все в этой музыке - ты только улови.
О несчастных и счастливых, о добре и зле,
О лютой ненависти и святой любви.
Что творится, что творилось на твоей земле,
Все в этой музыке - ты только улови.
О несчастных и счастливых, о добре и зле,
О лютой ненависти и святой любви. In autumn, as the incense fires pulls out of line,
And we go for them as people for Mussolini.
And no matter how much call me gone, they do not dokrichatsya.
We are with them and with the past will only meet in dreams.
"What do you know about hearts?" - asked me bomzhara.
"Do you understand what I was before the fire?"
Hand nightmare grabbed me by the throat,
While freight cars went over us.
And people with epaulets rich and nourished,
The old soldiers come in the night of the soul of killed.
And in the mirrors broken curl their faces,
Dropping the book from the shelves with great quotes.
At the entrance aqueous moves in a circle,
The article is written out "anti-people regime."
Season resort - half the country somewhere abroad.
Taking a hire Peugeot ride husbands wives.
As well as their own, and others' - is a special style, you can not - not a man.
A men herachat 2 shifts and drink at the station.
Go south and get up there in the ranks of the rebels.
Dying for what others do not make a penny.
For these people - the louse, for these Stalin - leader.
Son drinking wine, like his father.
The "Cinema" sings about the temple of broken hearts.
What's going on, what was happening on your land,
Everything in this music - you just catch.
Personal Accident and happy, of good and evil,
About fierce hatred and holy love.
We with her as Akhmatova, Gumilyov and Modigliani,
Eternal tears pour, we have done business software drunk.
Petty angry, scurrying in the corners
Then we remove each other and miss the morning.
The pain of loss, the day will come - I'll be happy,
My hand will sign a concordat between us.
And as a soldier on the front lines, breathing on your photo
Pray for the baby and stupid will move to work.
You're looking for dirt, where it does not exist.
You do not paint what you themselves obscures the light.
Trying to sound vindictive and capricious,
And the heart of sadness, it also knows the truth.
You're defenseless and good,
And vereschit imp that your ear was lying.
And you would be happy to pull him by the tail and throw,
But above thy strength so deep dive and emerge
Admit they were wrong,
Where as easy as I say, "You just fell in love with the wrong".
To do evil, to draw strength in the collapse of the energy.
There is also a feature and I beg you, do not.
And I ask, stop, and I wear the heart is what we swore.
I'm not angry because of the word, and take it back.
I do not always keep it, but I try, though.
What's going on, what was happening on your land,
Everything in this music - you just catch.
Personal Accident and happy, of good and evil,
About fierce hatred and holy love.
Dank evening open Bunin and Kuprin.
I have nothing to say to himself, and again I'm alone.
I have no one to call and nowhere to go.
All this bitterness did not fill, not to forget the network.
How to Master without Margaret's Basement
Climbs storm and fear comes as a guardian.
Hand touch that is, a pack of cigarettes.
And I would be happy to burn the manuscript, but no manuscript.
It's not in the thick vpisheshsya that can not be conveyed doctor.
I was in the House, where the homeless and do not want to.
And I do not have the strength to turn the sky, like a scroll,
And on the way there are Messer and his entourage.
I need a hot coffee and a glowing fireplace.
I need morphine or * Cain.
I am lonely, like Nazareth, unhappy as Pilate.
I hear gnashing armor - me going to torture.
At the heart is a living space and a little creature hand clench his cross.
And all that was - again there in my eyes,
And this place to me in these vile voices.
This is my black man, I am doomed to look him in the face without closing the eyelids.
And I scream, that's enough, I'm not snis me
But it is said - Blessed is he who pays for things in life.
What's going on, what was happening on your land,
Everything in this music - you just catch.
Personal Accident and happy, of good and evil,
About fierce hatred and holy love.
What's going on, what was happening on your land,
Everything in this music - you just catch.
Personal Accident and happy, of good and evil,
About fierce hatred and holy love. Смотрите также: | |
