Тебя, одевающегося светом, как одеждою, / Иосиф, сняв с Древа с Никодимом, / и видя мертвым, нагим, не погребенным, / начав в глубоком сострадании погребальный плач, / с рыданиями возглашал: / «Увы мне, Сладчайший Иисусе! / Тот, Кого недавно узрев
висящим на Кресте, / солнце мраком облекалось, / и земля от страха колебалась, / и разрывалась завеса храма. / Но вот, я ныне вижу Тебя / ради меня добровольно принявшим смерть. / Как я буду погребать Тебя, Боже мой, / или как полотном обовью? / И какими руками прикоснусь к нетленному Твоему телу? / Или какие песни буду петь ради Твоей кончины, Милосердный? / Прославляю страдания Твои, / воспеваю и Твое погребение с воскресением, восклицая: / Господи, слава Тебе!»
You dressed as light as clothes, / Joseph, removing from a tree with a nicodematic, / and seeing dead, nagim, not buried, / Starting in deep compassion, the funeral crying, / with sobbing, he headed: / "Alas to me, the sweet Jesus! / One who recently nursed
Hanging on the cross, the / Sun darkness was enjoyed, / and the land from fear was hesitated, / and burst into the curtain of the temple. / But now, I now see you / for me voluntarily accepted death. / How will I get buried you, my God, / or as a wake-up? / And what hands touching the nettical body? / Or what songs will I sing for your death, merciful? / I glorify your sufferings, / sing your burial with the resurrection, exclamation: / Lord, thank you! "
