If the sun were to rise in the West, your love would be unchanged forever.
Снова прихожу домой одна, субботний вечер
Устало снимаю туфли, стягиваю с бедер лоскуты платья…
Сегодня не было и завтра не будет никаких долгожданных встреч,
Хотя самыми долгожданными были б твои объятья.
Повсюду зажженные свечи едва освещают мой дом,
Играют на стенах тени, скользят, и тают так нежно,
Глаза полны слез, посредством печали, в бокале плещется ром,
И как странно: каждая капля только трезвит, искореняя мои надежды.
Как где-то давно mezze forte рыдала на улицах Рима скрипка,
И девочка, в розовом платье, с пионом в руке,
Встав на носочки, как балерина в пике,
С застывшей печальной улыбкой
Все пела и пела во тьме:
«Ох, если бы восход Солнца пришелся на Запад,
Твоя любовь была бы неизменной вечно!
Ох, если бы только Солнце вставало на Западе,
Я точно знаю: ты любил бы меня вечно.
Ох, если бы только…»
Прости меня, моя хрупкая, нежная, милая,
Что я не оправдала твоих надежд, быть может.
Ты такая неуловимая, чуткая и красивая…
Самая. И меня никто больше так не встревожит.
И меня никто не заставит так больше любить,
Любоваться глазами, плечами и кистЯми рук,
Я с тобой могла обо всех, обо всём позабыть,
Под дождя размеренный и тихий за окнами звук.
И по крыше…
Ты же помнишь: «Мы выше, родная, мы выше!»
Мне хотелось верить, что есть в жизни вещи,
Что, представь, самой жизни продляться дольше!
Но если есть, что твоего непостоянства больнее и реще,
Из всего только ложь мне саднит и соделает горше.
Как где-то давно mezze forte рыдала на улицах Рима скрипка,
И девочка, в розовом платье, с пионом в руке,
Встав на носочки, как балерина в пике,
С застывшей печальной улыбкой
Все пела и пела во тьме:
«Ох, если бы восход Солнца пришелся на Запад,
Твоя любовь была бы неизменной вечно!
Ох, если бы только Солнце вставало на Западе,
Я точно знаю: ты любил бы меня вечно.
Ох, если бы только…»
Снова ночь. И ниспускается к моему изголовью Муза,
Шепчет, все шепчет слова и повторяет: «пиши»,
Она раздувает с ладони повсюду звёзды, напевает «Карузо»
И звёздами я дышу. И ноты играют на струнах души.
И мне открывается наичистейший дар – полюбить,
И душу мою освещают все разом светила небес…
Я знаю, что ты уйдешь. Мне не страшно тебя отпустить.
Мне страшно выше с тобою не стать. А мне ведь не стать без…
Как где-то давно mezze forte на улицах Рима рыдала скрипка,
И девочка, в розовом платье, с пионом в руке,
Встав на носочки, как балерина в пике,
С застывшей печальной улыбкой
Все пела и пела во тьме:
«Ох, если бы восход Солнца пришелся на Запад,
Твоя любовь была бы неизменной вечно!
Ох, если бы только Солнце вставало на Западе,
Я точно знаю: ты любил бы меня вечно.
Ох, если бы только…»
Так, веря песне своей бесконечно
Искренно и отчаянно пела она,
Разливая в небе слова, как античную панегирику…
Колизей освещала Луна,
И ни у кого не хватило сил подойти к ней, сказать и казаться жестоким:
«Крошечка, это всё лирика.
Солнце вставало и будет вставать на Востоке.»
На Востоке…
If The Sun Were To Rise In The West, Your Love Would Be UnChanged Forever.
Again I come home alone, Saturday evening
I'm tired of removing the shoes, tightening the thighs of the flap dresses ...
Today there was no and tomorrow there will be no long-awaited meetings,
Although the most long-awaited were your arms.
Everywhere burning candles barely illuminate my house
Playing on the walls of the shadow, slide, and melt so gently
The eyes are full of tears, through sorrow, in a glass splash rum,
And how strange: every drop only sober, eradicating my hopes.
As somewhere for a long time, MEZZE Forte sobbed on the streets of Rome Violin,
And girl in a pink dress, with peony in hand,
Putting on socks like ballerina in peak,
With a frozen sad smile
All sang and sang in darkness:
"Oh, if the sunrise came to the West,
Your love would be unchanged forever!
Oh, if only the sun rose in the West,
I know for sure: you love me forever.
Oh, if only ... "
Forgive me, my fragile, tender, sweet,
That I did not meet your hopes, perhaps.
You are so elusive, sensitive and beautiful ...
Most And no one else will alarmed me.
And no one will make me loving so much,
Admire the eyes, shoulders and hands,
I could with you about everyone, forgotten everything,
Under the rain measured and quiet outside the windows sound.
And on the roof ...
You remember: "We are higher, native, we are higher!"
I wanted to believe that there is things in life,
What, imagine, to last longer!
But if there is that your impermanence is more and more frequent,
Of Just a lie, I have been sad and pretty much.
As somewhere for a long time, MEZZE Forte sobbed on the streets of Rome Violin,
And girl in a pink dress, with peony in hand,
Putting on socks like ballerina in peak,
With a frozen sad smile
All sang and sang in darkness:
"Oh, if the sunrise came to the West,
Your love would be unchanged forever!
Oh, if only the sun rose in the West,
I know for sure: you love me forever.
Oh, if only ... "
Again the night. And nice to my headboard muse
Whispers, all whispering words and repeats: "Write",
She inflates from the palm of the stars everywhere, refresses "Caruso"
And I breathe stars. And notes play on the strings of the soul.
And I get the most important gift - love,
And my soul lights the skies all at once ...
I know you will leave. I'm not afraid to let you go.
I'm scary above with you not to become. But it's not without ...
How somewhere for a long time MEZZE Forte on the streets of Rome scolded violin,
And girl in a pink dress, with peony in hand,
Putting on socks like ballerina in peak,
With a frozen sad smile
All sang and sang in darkness:
"Oh, if the sunrise came to the West,
Your love would be unchanged forever!
Oh, if only the sun rose in the West,
I know for sure: you love me forever.
Oh, if only ... "
So, believing the song of his infinitely
I sincere and desperately sang she,
Spilling words in the sky, like an antique panegonic ...
The Colosseum covered the moon,
And no one has had the strength to approach her, to say and seem cruel:
"Tinch, it's all the lyrics.
The sun rose and will get up in the east. "
In the East ... Смотрите также: | |
