Я смотрю, как метель заметает дорогу.
Дорога бела, как лист чистой бумаги.
Во мне живет министрель, пока угодно так богу,
Я буду слагать свои грустные саги.
Так подарите надежду, пожалуйста, руны,
Разродиться одной хотя бы мне строчкой.
Ведь мы молимся, чтоб не лопнули струны,
И многоточье в конце, чтоб не закончилось точкой.
Напишу я о ветре и восточных базарах,
Как прекрасно на небе и как страшно внизу,
Как отважно викинги плывут на драккарах,
По холодному морю, словно в тазу.
Как поют им песни, нагие сирены.
Аккомпанируя нежно на серебряных арфах.
Как беззвучно проходят гномы сквозь стены.
Как дрожит земля под конницей мавров.
Как кружили космические нас центрифуги.
Как подпилили цверги ножку золоченого трона.
Как, босиком скитаясь по свету, Агасфер глотал пыль на дорогах.
И как играет в гляделки Медуза Горгона.
Иногда мне кажется, что я здесь уже был.
Не могу объяснить, я это чувствую просто.
Мой печальный образ не раз являлся Дульсинеи Табосской.
Меня звали по-разному: капитан Блейк, Жиль Де Ре и граф Калиостро.
Однажды я был даже немножечко богом.
И шептали мне на ухо Манин и Ханин.
Как признанье в любви горсть тюменского снега
Я вложу в конверт и пошлю Нине Хаген.
До Германии тысячи верст.
И письма туда очень долго идут.
Как пилигримы, кутаясь в холст
Они в мешковине по свету бредут.
А на почте – злой почтальон.
Потрошит письма, вскрывает посылки.
Он не любит рок, он уважает шансон.
Лицо в кривой исказилось ухмылке.
Он сургучную поставит печать.
Мешок бросит грузчик в вагон.
Будут колеса, как вериги стучать.
В белой дымке исчезнет перрон.
А в далекой Казани толпы диких татар,
На вокзале торгуют на вес хрусталем.
Защити от них нас богиня Иштар.
Топки проводники накормите углем.
Большегрудые венеры вдоль трассы,
Искушали нас, насладиться собой.
Когда как с войны древние ассы,
Мы, пограалив, возвращались домой.
Но мы в нем чужие и пока дети нюхают клей.
В ночных клубах жирует богема.
Тебе ничего не светит сегодня, если ты не бандит и не гей.
И я здесь не в жилу, не в кассу, не в тему.
Нина,
забери меня в чертоги Вальхаллы.
Нина,
Сигурт мертв, не помог ему мудрый Один.
Нина, аутсайдеры делят наши уже пьедесталы.
Нина,
мое войско разбито, я остался один.
Видно не дергать мне больше русалок за косы.
И смерть кажется уже не такой романтичной.
Одна Вельва знает ответы на все вопросы.
Обошлась как всегда жизнь с нами цинично.
Горящие мельницы Босха машут с ветхих полотен.
Общипанные ангелы уныло бубнят пасторали.
У публики здешней мы не в почете.
Морфий подсластит не надолго хронический приступ печали.
А потом три года будет зима.
Почернеет солнце, тьма поглотит свет.
И тогда вынут клинки снова из ножен,
Те, кто пал при Маг Туиред.
Нина,
забери меня в чертоги Вальгаллы.
Нина,
Сигурт мертв, не помог ему мудрый Один.
Нина,
аутсайдеры делят наши уже пьедесталы.
Нина,
мое войско разбито, я остался один.
Ковыряют чернокнижники дыры в просвирах.
Бросают жены мужей и уходят к цыганам.
Иггдрасиль - цветущее Дерево мира.
Срубит Сурт кривым ятаганом.
Пыльные люди не оставят в покое.
деньги интересуют их и могущество.
Меня интересует – совершенно другое.
Ветер в карманах – вот мое все имущество.
Говорят деревья – это волосья земли,
А от земли до неба – всего один шаг.
Если заклинания ничего не смогли.
Выходит, что - я липовый маг.
Но рано делать еще харакири.
Важно сохранить до финала интригу.
Мне не нравятся люди, я люблю фей и валькирий.
Я бы занес их в Красную книгу.
Мы выброшены в мир, словно рыбы на сушу.
И сбыться не суждено, если нашим мечтам.
Пусть тогда хотя бы наши замерзшие души,
Словно птицы, оправятся к теплым краям.
Поднимут эйнхерии золочен I look like a snowstorm sweeps the road.
The road white as a sheet of plain paper.
Ministrel lives in me, so everything is God,
I will compose their sad saga.
So give hope, please runes
Give birth to me at least one line.
After all, we pray, not to burst the strings,
And the dot at the end, that did not end point.
I write about the wind and the eastern markets,
How beautiful the sky and how scary down
How brave Vikings are sailing on Drakkar,
Cold sea like in the pelvis.
How to sing their songs, naked siren.
Accompanying gently on the silver harp.
How are the dwarves silently through the walls.
How the earth trembles under the Moorish cavalry.
As we circled the space of the centrifuge.
As sawed dwarfs foot gilded throne.
As barefoot wandering through the world, Ahasuerus swallowed dust on the roads.
And how to play a staring Medusa.
Sometimes I think that I have been here.
I can not explain, I feel it is simple.
My image of the sad times was Dulcinea Tabosskoy.
I called in different ways: Captain Blake, Gilles de Rais and the Count of Cagliostro.
Once I was even a little god.
And whisper in my ear, and Manin Hanin.
As a declaration of love to a handful of snow Tyumen
I will put it in an envelope and send to Nina Hagen.
To Germany thousands of miles.
And the letters to get a long time coming.
As pilgrims, wrapped in canvas
They wander through the world sackcloth.
And at the post office - the evil postman.
Gutting letter reveals parcel.
He does not like rock, he respects chanson.
His face contorted in a curve grin.
He put wax seal.
Bag Loader throw in the car.
There are wheels as chains banging.
The white haze will disappear platform.
And in the distant crowd wild Kazan Tatars
At the station, are traded on the weight of the crystal.
Protection from us goddess Ishtar.
Furnaces conductors feed coal.
Bolshegrudaya Venus along the route,
They tempt us to enjoy themselves.
When both ancient war aces,
We pograaliv returned home.
But we're in it until the children of others, and sniffing glue.
Night clubs zhiruet Bohemia.
You did not shine today, if you are not a bandit and gay.
And I'm not here in the vein, not in cash, not in the subject.
Nina,
Take me to the palaces of Valhalla.
Nina,
Sigurta dead, helped him a wise one.
Nina, outsiders have divided our pedestals.
Nina,
my army is broken, I was left alone.
One can see not pull me more mermaids braids.
And death is not so romantic.
Velva one knows all the answers.
As always cost the life of us cynical.
Burning Mill Bosch waving a shabby cloths.
Angels plucked dull chanting pastorals.
At the local audience we are not held in high esteem.
Morphine does not sweeten long chronic attack of grief.
And then three years will be winter.
Blacken the sun, the darkness will absorb light.
And then again removed blades from its sheath,
Those who have fallen under Moytura.
Nina,
Take me to the palaces of Valhalla.
Nina,
Sigurta dead, helped him a wise one.
Nina,
outsiders have divided our pedestals.
Nina,
my army is broken, I was left alone.
Warlocks poking holes in Prosvirov.
Throw husbands and wives go to Roma.
Yggdrasil - flowering trees in the world.
Log houses Surt curved scimitar.
Dusty people are not left alone.
interest them money and power.
I am interested in - completely different.
Wind in their pockets - that's my whole property.
They say the trees - is the hair of the earth,
And from the ground to the sky - just one step.
If you could not spell anything.
It turns out that - I'm a fake magician.
But still too early to make a hara-kiri.
It is important to keep the suspense to the final.
I do not like people, I love fairies and the Valkyries.
I would have raised his them into the Red Book.
We are thrown into the world like a fish on dry land.
And did not come true if our dreams.
Then at least let our frozen souls,
Like a bird, to recover the warm edges.
Raise einherjes Zoloche Смотрите также: | |
