Написано на стих Эдгара в переводе Бальмонта.
Одно из ярких воспоминаний о детстве связанно с колоколами, так что Сергей часто использует или сами колокола, или стилистику, так сказать.
Но это все равно из ряда вон выходящее, в хорошем смысле. Еще и источник вдохновения такой... это была одна из любимых работ Сергея.
1
Слышишь, сани мчатся в ряд,
Мчатся в ряд!
Колокольчики звенят,
Серебристым легким звоном слух наш сладостно томят,
Этим пеньем и гуденьем о забвеньи говорят.
О, как звонко, звонко, звонко,
Точно звучный смех ребенка,
В ясном воздухе ночном
Говорят они о том,
Что за днями заблужденья
Наступает возрожденье,
Что волшебно наслажденье-наслажденье нежным сном.
Сани мчатся, мчатся в ряд,
Колокольчики звенят,
Звезды слушают, как сани, убегая, говорят,
И, внимая им, горят,
И мечтая, и блистая, в небе духами парят;
И изменчивым сияньем
Молчаливым обаяньем,
Вместе с звоном, вместе с пеньем, о забвеньи говорят.
2
Слышишь к свадьбе звон святой,
Золотой!
Сколько нежного блаженства в этой песне молодой!
Сквозь спокойный воздух ночи
Словно смотрят чьи-то очи
И блестят,
Из волны певучих звуков на луну они глядят.
Из призывных дивных келий,
Полны сказочных веселий,
Нарастая, упадая, брызги светлые летят.
Вновь потухнут, вновь блестят,
И роняют светлый взгляд
На грядущее, где дремлет безмятежность нежных снов,
Возвещаемых согласьем золотых колоколов!
3
Слышишь, воющий набат,
Точно стонет медный ад!
Эти звуки, в дикой муке, сказку ужасов твердят.
Точно молят им помочь,
Крик кидают прямо в ночь,
Прямо в уши темной ночи
Каждый звук,
То длиннее, то короче,
Выкликает свой испуг,—
И испуг их так велик,
Так безумен каждый крик,
Что разорванные звоны, неспособные звучать,
Могут только биться, виться, и кричать, кричать, кричать!
Только плакать о пощаде,
И к пылающей громаде
Вопли скорби обращать!
А меж тем огонь безумный,
И глухой и многошумный,
Все горит,
То из окон, то по крыше,
Мчится выше, выше, выше,
И как будто говорит:
Я хочу
Выше мчаться, разгораться, встречу лунному лучу,
Иль умру, иль тотчас-тотчас вплоть до месяца взлечу!
О, набат, набат, набат,
Если б ты вернул назад
Этот ужас, это пламя, эту искру, этот взгляд,
Этот первый взгляд огня,
О котором ты вещаешь, с плачем, с воплем, и звеня!
А теперь нам нет спасенья,
Всюду пламя и кипенье,
Всюду страх и возмущенье!
Твой призыв,
Диких звуков несогласность
Возвещает нам опасность,
То растет беда глухая, то спадает, как прилив!
Слух наш чутко ловит волны в перемене звуковой,
Вновь спадает, вновь рыдает медно-стонущий прибой!
4
Похоронный слышен звон,
Долгий звон!
Горькой скорби слышны звуки, горькой жизни кончен сон.
Звук железный возвещает о печали похорон!
И невольно мы дрожим,
От забав своих спешим
И рыдаем, вспоминаем, что и мы глаза смежим.
Неизменно-монотонный,
Этот возглас отдаленный,
Похоронный тяжкий звон,
Точно стон,
Скорбный, гневный,
И плачевный,
Вырастает в долгий гул,
Возвещает, что страдалец непробудным сном уснул.
В колокольных кельях ржавых,
Он для правых и неправых
Грозно вторит об одном:
Что на сердце будет камень, что глаза сомкнутся сном.
Факел траурный горит,
С колокольни кто-то крикнул, кто-то громко говорит,
Кто-то черный там стоит,
И хохочет, и гремит,
И гудит, гудит, гудит,
К колокольне припадает,
Гулкий колокол качает,
Гулкий колокол рыдает,
Стонет в воздухе немом
И протяжно возвещает о покое гробовом. It is written on the verse of Edgar in Balmont.
One of the bright memories of childhood is associated with bells, so Sergey often uses or the bells themselves, or stylistics, so to speak.
But it is still out of a series of outgoing, in a good sense. Even the source of inspiration is so ... It was one of the favorite works of Sergey.
one
You hear Sanya rushing in a row
Rush in a row!
The bells are ringing,
Silver slightly ringing our sweet tomatoes,
These stump and buzz about the slaughter they speak.
Oh, like a ringing, bellowing, ringing,
Accurately sonorous laughter of the child
In clear air night
They say that
What's the misfortunes
Comes revival,
What is the magical pleasure-enjoyment of a gentle bed.
Sanya rush, rush in a row,
The bells are ringing,
The stars are listening like Sani, running, say,
And, attentive, they burn,
And dreaming, and blistering, in the sky, the spirits are hired;
And changeable Siyang
Silent charm,
Together with the ringing, along with the root, about the slaughter they say.
2.
You hear the saint ringing saint to the wedding
Gold!
How many delicate bliss in this song is young!
Through peace of night
As if they look at whose eyes
And shine
From the wave of singeling sounds on the moon they look.
From the call wheels,
Full of fabulous cheerleh,
Razing, falling, splashes light fly.
Renewed again, shine again,
And drop bright look
On the coming, where the serenity of gentle dreams
Golden bells heated by agreement!
3.
You hear, howling natabat,
Exactly moaning copper hell!
These sounds, in the wild flour, a horror fairy tale.
Exactly pray to help them
Creek throw right on the night,
Right in the ears of dark night
Every sound
Then longer, then in short,
Shifts your fright, -
And their fright is so great
So mad every scream
That torn stons unable to sound
Can only fight, wing, and scream, scream, shout!
Just cry about mercy
And to flaming hump
Screams to convert!
And meanwhile the fire is insane
And deaf and multi-way
Everything burns
Then from the windows, then on the roof,
Rushing above, above, above
And as if he says:
I want to
Above rush, flared up, meeting the lunar beam,
Ile Umna, Ile immediately immediately up to the month of take-off!
Oh, Nabat, Nabat, Nabat,
If you returned back
This horror is a flame, this spark, this look,
This first look of fire,
About which you broadcast, with cry, with a scream, and links!
Now we have no salvation,
Everywhere flame and boiling,
Everywhere fear and perturbation!
Your appeal,
Wild sounds disagreement
Heralds us danger
It grows the trouble deaf, it falls like a tide!
Rumor our sensibly catches the waves in the change of sound,
I rear rear, sprinkles copper-groaning surge!
4
Funeral audible ringing
Long ring!
Gorky grief is heard sounds, bitter life is a dream.
The sound of Iron announces the funeral sorrow!
And we involuntarily tremble,
From fun of your rush
And we sob, remember that we are your eyes together.
Unchanged monotonous
This exclamation is remote
Funeral heavy ringing
Exactly moan
Mournful, angry,
And deplorable
Grows in a long hum
It announces that the sufferer accidentally fell asleep.
In bell tower rusty
He is for the right and wrong
Grozno fills one thing:
That the heart will be a stone that the eyes climb sleep.
Torch mourning burns,
Someone shouted with a bell tower, someone says loudly,
Someone is black there
And laughs and threatening
And buzzing, buzzing, buzzing,
The bell tower is falling
The bug bell shakes
The bile bell spars
Moan in the air
And arranges standing over the coffins. | |
