Горный Китай, монастырь Чжоан Чжоу. Год от Рождества Христова 853-й.
Некто спросил Линь Цзы: "Что такое мать?". "Алчность и страсть есть
мать, - ответил мастер, - когда сосредоточенным сознанием мы вступаем
в чувственный мир, мир страстей и вожделений, и пытаемся найти все
эти страсти, но видим лишь стоящую за ними пустоту, когда нигде нет
привязанностей, это называется убить свою мать!..".
Я сомневался, признаюсь, что это сбудется с ним,
Что он прорвется сквозь колодец и выйдет живым,
Но оказалось, что он тверже в поступках, чем иные в словах.
Короче, утро было ясным, не хотелось вставать,
Но эта сволочь подняла меня в шесть тридцать пять,
И я спросонья понял одно - меня не мучает страх.
Когда я выскочил из ванны с полотенцем в руках,
Он ставил чайник, мыл посуду, грохоча второпях,
И что-то брезжило, крутилось, нарастало, начинало сиять.
Я вдруг поймал его глаза - в них искры бились ключом,
И я стал больше, чем я был и чем я буду еще,
Я успокоился и сел, мне стало ясно - он убил свою мать!..
И я смотрел ему в глаза - в них искры бились ключом,
И я был больше, чем я был и чем я буду еще,
И я сказал себе опять: "Невероятно! Он убил свою мать!.."
И время стало навсегда, поскольку время стоит,
А он сказал, что в понедельник шеф собрался на Крит,
Короче, надо до отъезда заскочить к нему, работу забрать.
И он заваривал чай, Он резал плавленый сыр,
А я уже почти что вспомнил, кто творил этот мир,
Я рассмеялся и сказал: "Ну, как ты мог, она ведь все-таки мать!"
И он терзал на подоконнике плавленый сыр,
А я уже почти припомнил, кто творил этот мир,
И я сказал ему: "Убивец, как ты мог? Она же все-таки мать!"
И он сидел и улыбался, и я был вместе с ним,
И он сказал: "Но ты ведь тоже стал собою самим!"
А я сказал: "Найти нетрудно, но в десятки раз сложней не терять.
И будь любезен, прекрати свой жизнерадостный бред!
Ты видишь свет во мне, но это есть твой собственный свет.
Твоя ответственность отныне безмерна - ты убил свою мать!
Изволь немедля прекратить свой жизнерадостный бред!
Ты видишь свет во мне, но это есть твой собственный свет.
Твоя ответственность безмерна - ты свободен, ты убил свою мать!"
На дальней стройке заворочался проснувшийся кран.
Стакан в руке моей являл собою только стакан,
И в первый раз за восемь лет я отдыхал, во мне цвела благодать.
И мы обнялись и пошли бродить под небом седым,
И это небо было нами, и мы были одним.
Всегда приятно быть подольше рядом с тем, кто убил свою мать.
Да, мы обнялись и пошли гулять под небом седым,
И это небо было нами, и мы были одним.
Всегда приятно чуть подольше быть с тем, кто убил свою мать...
China Mountain, Monastery Chzhoan Zhou. Year from Christmas 853rd.
Somebody asked Lin Tzu: "What is your mother?". "Greed and lust have
mother, - he said the master - when focused consciousness we enter
in the sensible world, the world of passions and desires, and try to find all the
these passions, but we see only emptiness behind them when nowhere
affections, it is called kill my mother! .. ".
I doubted, I admit that it might be fulfilled with it,
What he will break through the well and released alive
But it turned out that he was firmly in his actions, other than in words.
In short, the morning was clear, did not want to wake up,
But this bastard lifted me up at six-thirty-five,
And I awake realized one thing - I was not tormented by fear.
When I jumped out of the bath with a towel in hand,
He put the kettle, washing the dishes rattling in a hurry,
And something dawns, cool, grew, began to shine.
I suddenly caught his eye - they fought spark key,
And I became more than I was and what I will be still,
I calmed down and sat down, I realized - he killed his mother ..!
And I looked into his eyes - they were fighting sparks key
And I was more than I was and what I will be still,
And I said to myself, again: "Incredibly He killed my mother! .."
And the time was good, because the time is,
He said that on Monday the chief was going to Crete,
In short, it is necessary to drop-out to him, the work of pick up.
And he made tea, he cut the cheese,
I almost remembered who worked this world,
I laughed and said: "Well, how could you, since she is still a mother!"
And he tormented on the windowsill cheese,
I almost remembered who worked this world,
And I said to him: "Murderer, you could have it all the same mother?"
And he sat there and smiled, and I was with him,
And he said: "But you, too, began to him yourself!"
And I said: "Search is not difficult, but it is ten times more difficult to save.
And be kind, stop your nonsense cheerful!
You see the light in me, but it is your own light.
Your responsibility now is immense - you killed my mother!
Very well immediately stop its cheerful nonsense!
You see the light in me, but it is your own light.
Your responsibility is immense - you're free, you killed my mother! "
On the far squirmed awake construction crane.
The glass in my hand to him is only the glass,
And for the first time in eight years, I was resting in me blooming grace.
We hugged each other and went wandering under the sky gray,
And the sky was us, and we were one.
Always nice to be a little longer next to the one who killed his mother.
Yes, we hugged each other and went for a walk under the sky gray,
And the sky was us, and we were one.
Always nice to be a little longer with the one who killed his mother ... Смотрите также: | |
