Бармалеи кусали друг друга, проснулись от этого,
Вялое солнце "родопи" потухло,
Улыбка - что флюгер (он верно советует),
Хыр! - в барабан, чтоб рассыпалось ухо,
пыльцой бы легло на безрадостный вакуум.
плакала, плакала - кто тут услышит??
и шышел не вышел, и зеркальце маками
в рыло рыгнуло. Молчишь, мой камыш?..
Мы и пяльца купили и пялились в пяльца,
и думали, пяльца, что им не достанется
Нити тревожной, дрожащего нерва,
Снующей души и обугленных пальцев,
кормов, то бишь, что называются перлами,
хватит грубить, улыбайся, консервная,
Бейся об лёд моих глаз матюгами,
К утру не оставишь в них камня на камне,
Сколотишь вонючему другу пунктиром
Какой-никакой полигамный совет,
НапоИшь его чаем, покинешь квартиру,
А он пригласит медсестёр в голове.
И разучится жить у меня в подреберьи,
Заучит молчок, или всем - Ватерлоо,
Сиротливо мне там, где зверьё и отребье
Чернеет по зеркалу влажным еблом...?
Помозолим золу его памяти хохотом,
Хвать по чинарику и помирились,
Мы чму продаём лучших лет своих золото,
Кибальчиши, но не Тимоти Лири,
Пусть псами глядим, и духи - корвалол,
Но внутри мышьяку - от ворот поворот,
Слышишь, сердце моё опять разорвалось?,
Это мент-щитомордник разявил свой рот..
гулко свёрлами падали слёзы в газету,
то Катя твоя,то жена моя Света,
заставили всё-таки
быть накрахмаленным каждый наш чирик
и каждый наш валенок,
мЫ в них пойдём зубочистками сосен,
нулей льётся клей в нашу душу тревожную,
В каждой спине единичек-колосья,
Но мы горим хитрыми лисьими рожами.
Коли разбудят - побреемся медленно,
Кашу взрыхлим, скалясь фиксами чёрными,
Сами вы твари, Жень. Сами вы бледные!
Хуль вы уставились - шли бы вы к чёрту.. -
Рванину ведут нарываться на чудо,
"не буду" кричит червячёк в пятом кресле,
Гасконец Ильяс отрезвел почему-то,
Губищи надула Казань Поднебесной...
К нам староста Лена хромает ресницами -
Дооолго трамвай к ней в светёлку не пыжился,
Даже колени накренив, так скислится,
Ты, Свет, не сможешь, включая излишества.
Чирием вскрикнул твой друг воробей,
поплясал с ноги на ногу и окочурился,
Я не моргнув протянул Белебей,
Закусил папиросу и вышел на улицу.
Ночь кардамоном парила (вспотели)
Летели качели, свистели метели,
А мы не дурачились - мы с ними вместе -
метели плелись под окисленным крестиком,
Сами ж сказали - у каждой медали
есть проба пером, сторона ли обратная,
Пыль осыпалась, цвёл пУрпуром тромб,
да наган всё никак не чиркАл по накатанной.
Я только эхо. Ты - кто? - командир.
расстреляю тебя грозных глаз кулаками.
И рыси изыдут из звонкой груди,
Из твоей и моей, как котята в стакане,
поплаваем, брякнемся на потолок,
Начинается день опять, день будет сочным,
Забыли проехали свой некролог,
Не намокли родителей серые очи,
А значит - кусай и дави свою грусть, А я завтра возьмусь за родимые пятна,
Давай их расчешем, как чешем мы Русь,
Но давай в этот раз не помчимся обратно?... Barmaley bite each other, awakened by this,
Sluggish sun & quot; Rhodope & quot; extinguished,
Smile - it vane (it is true of the Council),
Hyr! - A drum, that disintegrated ear
pollen would lay on the bleak vacuum.
cried, cried - who's hear ??
shyshel and did not come out, and mirror poppies
in the snout belched. Silent, my cane? ..
We bought a hoop and stared in the hoop,
and thought hoop that they do not get
Thread alarm, trembling nerve
Scurrying soul and charred fingers,
feed, that is, that are called pearls,
enough to be rude, smile, canning,
Beysya on the ice matyugami my eyes,
By morning they will not leave one stone upon another,
Cobble together a smelly friend dotted line
A no polygamous advice
Give him drink tea, forsake apartment
And he invites nurses in the head.
And unlearn live with me in hypochondria,
Memorize molchok or all - Waterloo
Lonely me where the beasts and trash
Blackens the mirror wet eblom ...?
Pomozolim ash memory of his laughter,
Enough to chinariku and reconciled,
We sell chmu best years of their gold,
Kibalchish, but not Timothy Leary,
Let the dogs you see, and spirits - Corvalol,
But inside arsenic - the heave-ho,
Listen, my heart broke again ?,
This cop-cottonmouth razyavil your mouth ..
hollow drill bits falling tears in the paper,
Katya is yours, then my wife Light
made still
be starched our every tweet
and each of our boots,
We'll go into them with toothpicks pines,
zeros pours glue in our souls anxiety,
In each of ones back-ears,
But we burn cunning fox mugs.
If awakened - pobreemsya slowly
Porridge loosen, rocks Fix black,
Yourselves creature, Jen. Do you wan!
Hul you stare - you would go to hell .. -
Flaws are run up on a miracle,
& Quot; I will not & quot; chervyachёk shouts in the fifth chair
Gascon Ilyas sober reason,
Gubischi tricked Kazan China ...
We were elder Lena lame eyelashes -
Dooolgo tram to her svetёlku not puffed up,
Even tilting knees, so sour,
You, the Light can not, including excess.
Chiriem screamed your friend sparrow
danced from foot to foot and kick in,
I handed batting Belebey
Bit cigarette and went outside.
Night cardamom floated (sweating)
Flying swing, whistling blizzard
And we are not fooled - we are together with them -
blizzard trailed by oxidized cross,
Themselves Well said - every coin
have a pen test, whether the reverse side,
Dust showered, bloomed purple clot
yes revolver still can not strike sharply on the thumb.
I just echo. Who are you? - Commander.
you shoot menacing eyes with his fists.
And shall come forth from the lynx sonorous chest,
Of your and my like kittens in a glass,
swim bryaknemsya at the ceiling,
The day begins again, the day will be juicy,
Forgot drove his obituary,
Do not wet the parents gray eyes,
So - bite and Davie his sadness, And tomorrow I'll take the birthmarks,
Let them comb, as we cheshem Russia,
But this time, let's not rush off back? ... Смотрите также: | |
