Леонид Аронзон
Послание в лечебницу
В пасмурном парке рисуй на песке мое имя, как при свече,
и доживи до лета, чтобы сплетать венки, которые унесет ручей.
Вот он петляет вдоль мелколесья, рисуя имя мое на песке,
словно высохшей веткой, которую ты держишь сейчас в руке.
Высокая здесь трава, и лежат зеркалами спокойных небыстрых небес
голубые озера, качая удвоенный лес,
и вибрируют сонно папиросные крылья стрекоз голубых,
ты идешь вдоль ручья и роняешь цветы, смотришь радужных рыб.
Медоносны цветы, и ручей пишет имя мое,
образуя ландшафты: то мелкую заводь, то плес.
Да, мы здесь пролежим, сквозь меня прорастает, ты слышишь, трава,
я, пришитый к земле, вижу сонных стрекоз, самолет, тихий плес и сплетенье цветов
то пространство души, на котором холмы и озера, вот кони бегут,
и кончается лес, и, роняя цветы, ты идешь вдоль ручья по сырому песку,
вслед тебе дуют флейты, рой бабочек, жизнь тебе вслед,
провожая тебя, все зовут, ты идешь вдоль ручья, никого с тобой нет,
ровный свет надо всем, молодой от соседних озер,
будто там, вдалеке, из осеннего неба построен высокий и светлый
и чистый собор,
если нет его там, то скажи, ради Бога, зачем
мое имя, как ты, мелколесьем петляя, рисует случайный, небыстрый
и мутный ручей,
и читает его пролетающий мимо озер в знойный день самолет.
Может быть, что ручей - не ручей,
только имя мое.
Так смотри на траву по утрам, когда тянется медленный пар,
рядом свет фонарей, зданий свет, и вокруг твой безлиственный парк,
где ты высохшей веткой рисуешь случайный, небыстрый и мутный ручей,
что уносит венки медоносных цветов, и сидят на плече
мотыльки камыша, и полно здесь стрекоз голубых.
Ты идешь вдоль ручья и роняешь цветы, смотришь радужных рыб,
и срывается с нотных листов от руки мной набросанный дождь,
ты рисуешь ручей, вдоль которого после идешь и идешь.
Апрель 1964 г. Leonid Aronzon
Message to the hospital
In a cloudy park, draw my name in the sand like a candle
and live through the summer to weave the wreaths that the creek will take.
Here he is winding along the shallow forest, drawing my name on the sand,
like the dried branch you are holding in your hand now.
The grass is high here, and they lie in the mirrors of calm, slow skies
blue lakes, rocking the doubled forest,
and the sleepy cigarette wings of blue dragonflies vibrate
you walk along the stream and drop flowers, watch rainbow fish.
Flowers are melliferous, and the stream writes my name,
forming landscapes: either a shallow backwater or a reach.
Yes, we lie here, sprouts through me, you hear grass,
I, sewn to the ground, see sleepy dragonflies, an airplane, a quiet reach and interweaving of flowers
that space of the soul, on which hills and lakes, here horses run,
and the forest ends, and, dropping flowers, you walk along the stream along the wet sand,
flutes blow after you, swarm of butterflies, life follows you,
escorting you, everyone is calling, you are walking along the stream, there is nobody with you,
even light above everyone, young from neighboring lakes,
as if there, in the distance, from the autumn sky is built tall and bright
and a clean cathedral,
if it’s not there, then say, for God's sake, why
my name, how are you, drawing light forest, random, slow
and muddy stream,
and reads his plane flying past the lakes on a hot day.
Maybe the creek is not a creek
only my name.
So look at the grass in the morning, when the slow steam lasts,
near the light of lanterns, buildings, light, and around your leafless park,
where you draw a random branch, a quick and muddy stream, with a dry branch,
that carries wreaths of honey flowers, and sits on the shoulder
moths of reeds, and there are full of blue dragonflies.
You walk along the stream and drop flowers, watch rainbow fish,
and the rain thrown from my sheet music by my hand,
you draw a stream along which you go and go.
April 1964 | |
