Умер бедняга в больнице военной, Долго родимый лежал. Эту солдатскую жизнь постепенно Тяжкий недуг доконал.
Рано его от семьи оторвали, Горько заплакала мать, Всю глубину материнской печали Трудно пером описать!
С невыразимой тоскою во взоре Мужа жена обняла, Полную чашу великого горя Рано она испила.
И протянул к нему с плачем ручонки Мальчик, малютка грудной… Из виду скрылись родные избенки, Край он спокинул родной.
В гвардию был он назначен, в пехоту, В строй наш на долгом пути, Сдали его в государственну роту Царскую службу нести.
С виду он был новобранец хороший, Бойкий, смышленый, живой, Кровь с молоком, во всю щеку румянец, Ну молодец-молодцом.
Цингу, и голод, и холод Русский солдат испытал, Все же перед самою смертью Он Порт-Артур вспоминал.
Крепость, ты, крепость, была недоступная, Но все же пришлось нам отдать…
В нашу гавань заходили корабли. Вып. 4. М., Стрекоза, 2001.
Очень популярная в начале XX века песня композитора Якова Пригожего на основе стихотворения К. Р. (Константина Романова) "Умер", написанного в 1885 году, см. ниже. Данный вариант - фольклоризованный, посвящен событиям русско-японской войны 1904-1905 гг.
Наиболее известная исполнительница - Надежда Плевицкая (1884-1941), записи на пластинку: фирма "Пате", Москва, 1908 г., 26723; фирма "Зонофон", Москва, 1909, 63836; фирма "Бека Рекорд", Москва, 1909, 45652. (См.: Очи черные: Старинный русский романс. – М.: Изд-во Эксмо, 2004, стр. 112-113). В дискографии Юрия Морфесси автором указан Ф. Садовский (пластинка фирмы "Граммофон", Петербург, 1913 г., 222267. См.: Там же, стр. 144). Песню исполнял также Михаил Вавич.
Некоторые фрагменты текста перекликаются с Песней о Марии Спиридоновой, легендарной эсерке-террористке (той же эпохи), а также с песнями о расстреле заключенного - см. "Казнь моряка" и более позднюю "Расстрел коммунара". Скорее всего, все эти песни родственны и восходят к "Умер бедняга". На основе песни о Спиридоновой впоследствии возникла популярная блатная песня "Мамочка, мама, прости, дорогая / Что дочку-воровку на свет родила..."
У песни "Умер бедняга" есть также польский вариант - "Zmiarł biedaczysko" (с нотами).
Порт-Артур - главная база русских войск и русского флота в Маньчжурии, был сдан японцам 20 декабря 1904 г. после 157-дневной осады. Смысл капитуляции был непонятен ни военным экспертам, ни солдатам, так как положение не было катастрофическим и крепость оставалась боеспособной.
АВТОРСКОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
Из цикла "В строю"
УМЕР
Умер, бедняга! В больнице военной Долго родимый лежал; Эту солдатскую жизнь постепенно Тяжкий недуг доконал... Рано его от семьи оторвали: Горько заплакала мать, Всю глубину материнской печали Трудно пером описать! С невыразимой тоскою во взоре Мужа жена обняла; Полную чашу великого горя Рано она испила. И протянул к нему с плачем ручонки Мальчик-малютка грудной... ...Из виду скрылись родные избенки, Край он покинул родной. В гвардию был он назначен, в пехоту, В полк наш по долгом пути; Сдали его в Государеву роту Царскую службу нести. С виду пригожий он был новобранец, Стройный и рослый такой, Кровь с молоком, во всю щеку румянец, Бойкий, смышленый, живой; С еле заметным пушком над губами, С честным открытым лицом, Волосом рус, с голубыми глазами, Ну, молодец молодцом. Был у ефрейтора он на поруке, К участи новой привык, Приноровился к военной науке, Сметливый был ученик. Старым его уж считали солдатом, Стал он любимцем полка; В этом Измайловце щеголеватом Кто бы узнал мужика! Он безупречно во всяком наряде Службу свою отбывал, А по стрельбе скоро в первом разряде Ротный его записал. Мы бы в учебной команде зимою Стали его обучать, И подготовленный, он бы весною В роту вернулся опять; Славным со временем был бы он взводным. Но не сбылись те мечты! ...Кончились лагери; ветром холодным Желтые сдуло листы, Серый спустился туман на столицу, Льются дожди без конца... В осень ненастную сдали в больницу Нашего мы молодца. Таял он, словно свеча, понемногу В нашем суровом краю; Кротко, безропотно Господу Богу Отдал он душу свою. Умер вдали от родного селенья, Умер в разлуке с семьей, Без материнского благословенья Этот солдат молодой. Ласковой, нежной рукою закрыты Не были эти глаза, И ни одна о той жизни прожитой Не пролилася слеза! Полк о кончине его известили, - Хлопоты с мертвым пошли: В старый одели мундир, положили В гроб и в часовню снесли. К выносу тела в военной больнице Взвод был от нас наряжен... По небу тучи неслись вереницей В утро его похорон; Выла и плакала снежная вьюга С жалобным воплем таким, Плача об участи нашего друга, Словно рыдая над ним! Вынесли гроб; привязали на дроги, И по худой мостовой Серая кляча знакомой дорогой Их потащила рысцой. Сзади и мы побрели за ворота, Чтоб до угла хоть дойти: Всюду до первого лишь поворота Надо за гробом идти. Дрогам вослед мы глядели, глядели Долго с печалью немой... Перекрестилися, шапки надели И воротились домой... Люди чужие солдата зароют В мерзлой земле глубоко, Там, за заставой, где ветры лишь воют, Где-то в глуши далеко. Спи же, товарищ ты наш, одиноко! Спи же, покойся себе В этой могилке сырой и Умер бедняга в больнице военной, Долго родимый лежал. Эту солдатскую жизнь постепенно Тяжкий недуг доконал.
Рано его от семьи оторвали, Горько заплакала мать, Всю глубину материнской печали Трудно пером описать!
С невыразимой тоскою во взоре Мужа жена обняла, Полную чашу великого горя Рано она испила.
И протянул к нему с плачем ручонки Мальчик, малютка грудной… Из виду скрылись родные избенки, Край он спокинул родной.
В гвардию был он назначен, в пехоту, В строй наш на долгом пути, Сдали его в государственну роту Царскую службу нести.
С виду он был новобранец хороший, Бойкий, смышленый, живой, Кровь с молоком, во всю щеку румянец, Ну молодец-молодцом.
Цингу, и голод, и холод Русский солдат испытал, Все же перед самою смертью Он Порт-Артур вспоминал.
Крепость, ты, крепость, была недоступная, Но все же пришлось нам отдать…
В нашу гавань заходили корабли. Вып. 4. М., Стрекоза, 2001.
Очень популярная в начале XX века песня композитора Якова Пригожего на основе стихотворения К. Р. (Константина Романова) "Умер", написанного в 1885 году, см. ниже. Данный вариант - фольклоризованный, посвящен событиям русско-японской войны 1904-1905 гг.
Наиболее известная исполнительница - Надежда Плевицкая (1884-1941), записи на пластинку: фирма "Пате", Москва, 1908 г., 26723; фирма "Зонофон", Москва, 1909, 63836; фирма "Бека Рекорд", Москва, 1909, 45652. (См.: Очи черные: Старинный русский романс. – М.: Изд-во Эксмо, 2004, стр. 112-113). В дискографии Юрия Морфесси автором указан Ф. Садовский (пластинка фирмы "Граммофон", Петербург, 1913 г., 222267. См.: Там же, стр. 144). Песню исполнял также Михаил Вавич.
Некоторые фрагменты текста перекликаются с Песней о Марии Спиридоновой, легендарной эсерке-террористке (той же эпохи), а также с песнями о расстреле заключенного - см. "Казнь моряка" и более позднюю "Расстрел коммунара". Скорее всего, все эти песни родственны и восходят к "Умер бедняга". На основе песни о Спиридоновой впоследствии возникла популярная блатная песня "Мамочка, мама, прости, дорогая / Что дочку-воровку на свет родила..."
У песни "Умер бедняга" есть также польский вариант - "Zmiarł biedaczysko" (с нотами).
Порт-Артур - главная база русских войск и русского флота в Маньчжурии, был сдан японцам 20 декабря 1904 г. после 157-дневной осады. Смысл капитуляции был непонятен ни военным экспертам, ни солдатам, так как положение не было катастрофическим и крепость оставалась боеспособной.
АВТОРСКОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
Из цикла "В строю"
УМЕР
Умер, бедняга! В больнице военной Долго родимый лежал; Эту солдатскую жизнь постепенно Тяжкий недуг доконал... Рано его от семьи оторвали: Горько заплакала мать, Всю глубину материнской печали Трудно пером описать! С невыразимой тоскою во взоре Мужа жена обняла; Полную чашу великого горя Рано она испила. И протянул к нему с плачем ручонки Мальчик-малютка грудной... ...Из виду скрылись родные избенки, Край он покинул родной. В гвардию был он назначен, в пехоту, В полк наш по долгом пути; Сдали его в Государеву роту Царскую службу нести. С виду пригожий он был новобранец, Стройный и рослый такой, Кровь с молоком, во всю щеку румянец, Бойкий, смышленый, живой; С еле заметным пушком над губами, С честным открытым лицом, Волосом рус, с голубыми глазами, Ну, молодец молодцом. Был у ефрейтора он на поруке, К участи новой привык, Приноровился к военной науке, Сметливый был ученик. Старым его уж считали солдатом, Стал он любимцем полка; В этом Измайловце щеголеватом Кто бы узнал мужика! Он безупречно во всяком наряде Службу свою отбывал, А по стрельбе скоро в первом разряде Ротный его записал. Мы бы в учебной команде зимою Стали его обучать, И подготовленный, он бы весною В роту вернулся опять; Славным со временем был бы он взводным. Но не сбылись те мечты! ...Кончились лагери; ветром холодным Желтые сдуло листы, Серый спустился туман на столицу, Льются дожди без конца... В осень ненастную сдали в больницу Нашего мы молодца. Таял он, словно свеча, понемногу В нашем суровом краю; Кротко, безропотно Господу Богу Отдал он душу свою. Умер вдали от родного селенья, Умер в разлуке с семьей, Без материнского благословенья Этот солдат молодой. Ласковой, нежной рукою закрыты Не были эти глаза, И ни одна о той жизни прожитой Не пролилася слеза! Полк о кончине его известили, - Хлопоты с мертвым пошли: В старый одели мундир, положили В гроб и в часовню снесли. К выносу тела в военной больнице Взвод был от нас наряжен... По небу тучи неслись вереницей В утро его похорон; Выла и плакала снежная вьюга С жалобным воплем таким, Плача об участи нашего друга, Словно рыдая над ним! Вынесли гроб; привязали на дроги, И по худой мостовой Серая кляча знакомой дорогой Их потащила рысцой. Сзади и мы побрели за ворота, Чтоб до угла хоть дойти: Всюду до первого лишь поворота Надо за гробом идти. Дрогам вослед мы глядели, глядели Долго с печалью немой... Перекрестилися, шапки надели И воротились домой... Люди чужие солдата зароют В мерзлой земле глубоко, Там, за заставой, где ветры лишь воют, Где-то в глуши далеко. Спи же, товарищ ты наш, одиноко! Спи же, покойся себе В этой могилке сырой и Смотрите также: | |