У Рубена Давида Гонсалеса Гальего страшная биография. Его мать, Аурора Гальего, была дочерью генсека испанской компартии –Игнасио Гальего. Отец принадлежал к венесуэльским борцам за свободу. И мать, и отец одно время учились в московских институтах. В 1968 году у них родились два сына-близнеца. Но один малыш сразу умер, а другой заболел церебральным параличом. Вторым был Рубен. Кремлёвские врачи боролись за Рубена больше года. Но излечить внука лидера испанских коммунистов у них не получилось. Надо было определяться, что делать дальше. Однако у матери появились другие планы: она влюбилась в молодого советского литератора Сергея Юрьенена и вскоре уехала с ним в Париж. А отец вернулся в Венесуэлу. О нём потом говорили, что он занялся политическим террором. И больного мальчишку в итоге отдали в один из московских детских домов. Когда Гальего исполнилось пятнадцать лет, его перевели в Новочеркасск. Там он поступил в торгово-коммерческий техникум, женился, родил дочку. Потом последовали развод, новая женитьба и рождение второй дочери. Именно в Новочеркасске у Гальего появился интерес к литературе. Уже в 2003 году он вспоминал: «Я жил в Новочеркасске, моё здоровье стало совсем плохим, и во время очередного сердечного приступа я вдруг увидел буквы на потолке. Это романтично звучит, но так было. И я стал записывать эти буквы, понимая, что умираю. Потом показал эти записи каким-то знакомым писателям, журналистам, и мне сказали, что так писать нельзя. Я это дело забросил. Потом, оказавшись за границей, я показал свои тексты русским эмигрантам, и мне сказали, что так писать можно и это очень даже ничего, просто несколько странный стиль. Я сел, быстренько написал несколько рассказов и сделал передачу на радио «Свобода». А потом мне Юз Алешковский сказал, что я – настоящий писатель» («Известия», 2003, 8 декабря). Если я правильно понял, Алешковский, когда давал свои оценки, прежде всего имел в виду роман Гальего «Чёрным по белому». Эту вещь Гальего написал на русском языке. Впервые она была напечатана в 2002 году в журнале «Иностранная литература». Как утверждали критики, роман получился очень жёстким. И не только за счёт темы. Автор сумел найти верную интонацию. Сошлюсь здесь хотя бы на мнение поэта Максима Амелина. По его словам, у Гальего «язык преднамеренно нейтральный, выбраны простые слова, но возникает ощущение, что они сказаны не случайно. Они не общелитературные и не затасканные, идеально отвечают содержанию, – а это суровая правда жизни, поэтому вещь по силе воздействия сравнима, на мой взгляд, разве что с «Колымскими рассказами» Варлама Шаламова. Нейтральный язык в данном случае делает какое-то чудесное дело – доводит чуть ли не до слёз» («Литературная Россия», 2003, 12 сентября). В 2003 году Гальего за свой первый роман получил Русский Букер. Ещё одна интересная деталь, связанная с этой книгой: на французский язык её перевела мать писателя – Аурора Гальего. Идеей разыскать мать Гонсалес Гальего загорелся ещё в Новочеркасске. Позже киношники специально организовали для него путешествие в Европу. Мать обнаружилась в Париже.
В 2001 году Гальего решил перебраться в Испанию. Но тоска по России у него осталась, видимо, на всю жизнь. Не случайно он продолжил писать исключительно на русском языке, считая себя представителем именно русской литературы. Многие критики гадали, какую тему Гальего изберёт для своей второй книги. Алла Латынина, к примеру, писала: «Понятны сложности, которые испытывал Рубен Гонсалес Гальего, приступая ко второй книге. Продолжить писать о своём детдомовском детстве? Есть риск, что она станет разжиженной копией первой, как щи в рассказе писателя, которые развели водой. Резко сменить тему? Это значит предать тех несчастных, голосом которых суждено было стать писателю, потерять точку опоры. Несомненно также, что автора по-своему уязвляли неумеренные похвалы его мужеству, сочетавшиеся с некоторой снисходительностью к нему как к писателю. В новой книге Гонсалеса Гальего «Я сижу на берегу...» отчётливо выступает намерение автора изменить манеру повествования, продемонстрировать, что он хорошо знаком с соврем Ruben David Gonzalez Gallego terrible biography. His mother, Aurora Gallego, was the daughter of the secretary general of the Spanish Communist Party -Ignasio Gallego. His father belonged to the Venezuelan fighters for freedom. Both mother and father at one time studied at the Moscow Institute. In 1968 they were born twin sons. But one baby died immediately and the other fell ill with cerebral palsy. The second was Ruben. Kremlin doctors fought for more than a year of Ruben. But the grandson of the leader to heal the Spanish Communists have failed. We had to determine what to do next. But his mother had other plans: she fell in love with the young Soviet writer Sergei Yurenena and soon went with him to Paris. His father returned to Venezuela. About him, then he said that he was engaged in political terrorism. And the sick boy eventually sent to a Moscow children's homes. When Gallego was fifteen years old, he was moved to Novocherkassk. There he entered the trade and commercial college, got married, gave birth to a daughter. This was followed by a divorce, a new marriage and the birth of her second daughter. It was in Novocherkassk in Gallego developed an interest in literature. Already in 2003, he recalled: "I lived in Novocherkassk, my health was very poor, and during the next heart attack, I suddenly saw the letters on the ceiling. It sounds romantic, but it was. And I began to write this letter, knowing that I was dying. Then he showed these records somehow familiar to writers, journalists, and I was told that we can not write. I threw this business. Then, once abroad, I showed their texts Russian immigrants, and I was told that you can write well, and it is even nothing, just a little bit strange style. I sat down, quickly I wrote a few short stories and made the transfer to the radio "Freedom". And then I Aleshkovsky Hughes said that I - a real writer "(" News ", 2003, December 8). If I understand correctly, Aleshkovsky when giving their evaluations primarily meant Gallego novel "black and white". This thing Gallego wrote in Russian. It was first published in "Foreign Literature" magazine in 2002. Critics say, the novel was very hard. And not only due to the theme. The author was able to find the right tone. I will refer at least to the opinion of the poet Maxim Amelin. According to him, the Gallego "neutral language deliberately chosen simple words, but the feeling that they are told not by chance. They obscheliteraturnogo and not hackneyed, perfectly meet the content, - and it is a harsh fact of life, so the thing is comparable in strength, in my opinion, is that "Kolyma Tales" Shalamov. The neutral language in this case, does some marvelous thing - bring almost to tears "(" Literary Russia ", 2003, September 12). In 2003, Gallego for his first novel, received the Russian Booker. Another interesting detail related to this book: in French it has translated the writer's mother - Aurora Gallego. The idea to find his mother on fire Gonzalez Gallego More Novocherkassk. Later filmmakers specially organized a trip to Europe for him. The mother was found in Paris.
In 2001, Gallego decided to move to Spain. But the longing for Russia he left, probably for life. It is no accident, he continued to write exclusively in Russian, considering themselves representative is Russian literature. Many critics have wondered what subject Gallego will choose for his second book. Alla Latynina, for example, wrote: "It is clear the difficulties experienced by Ruben Gonzalez Gallego, started the second book. Continue to write about their childhood orphanage? There is a risk that it will become attenuated copy of the first, as the soup in the story of the writer, who lit water. Dramatically change the subject? It is to betray those unfortunates whose voice was destined to be a writer, to lose a foothold. It is also clear that the author in his own bite immoderate praise his courage, combined with some leniency to him as a writer. A new book by Gonzalez Gallego "I sit on the bank of ..." is clearly in favor of the author's intention to change the narrative style, to demonstrate that he is familiar with sovrem | |
