Слетаясь в теплую весну, кричат грачи.
А я опять один заснул в рассвет почти.
Опять висел, качаясь дым под потолком
Слегка прокисшим молоком....
в висок стучали молотком.
Вином в распахнутом окне грозу алкал,
Как пес тоскливый, рвался к ней... Барбос... Полкан...
Загривком чувствуя ее руки тепло.
И возвращаясь за стекло, я за поклоном бил поклон.
Мастер, строку рисует за строкою,
Чтобы однажды книгу сжег вандал.
Счастье… Кто знает, что оно такое,
Где, с кем, как это будет и когда?
Ты для меня в одном лице и меч, и щит,
Мой дом, как пушкинский лицей – удел мужчин.
Сидят, родимые, дымят, все чаще пьют.
А как нарежутся -поют про долю горькую свою.
Черен их вой страной не разделенный,
Чисто, ну чисто русское кино.
Песни то про любовь, то про погоны,
А это, родная, в общем, все одно.
Слетаясь в теплую весну, кричат грачи.
А я опять один заснул в рассвет почти.
Загривком чувствуя ее руки тепло,
И возвращаясь за стекло, я за поклоном бил поклон.
Мастер строку рисует за строкою,
Чтобы однажды книгу сжег вандал.
Счастье… Кто знает, что оно такое?
Где, с кем, как это будет и когда? Rooks scream as they gather in the warm spring.
And I again fell asleep alone at dawn.
Again hung, swinging smoke from the ceiling
Slightly sour milk ...
they knocked on the temple with a hammer.
Wine in the open window hunger for a thunderstorm,
Like a sad dog, he was eager to her ... Watchdog ... Polkan ...
The back of the neck felt her hands warm.
And returning behind the glass, I bowed for a bow.
Master draws line by line,
So that one day a vandal burns the book.
Happiness ... Who knows what it is,
Where, with whom, how and when?
For me you are both sword and shield in one person,
My house, like the Pushkin Lyceum, is the lot of men.
They sit, dear ones, smoke, drink more and more often.
And as they cut themselves, they sing about their bitter share.
Black by their howling country is not divided,
Purely, well, purely Russian cinema.
Songs about love, then about shoulder straps,
And this, dear, in general, is all one.
Rooks scream as they gather in the warm spring.
And I again fell asleep alone at dawn.
Feeling the warmth of her hands with the back of the neck
And returning behind the glass, I bowed for a bow.
The master draws line by line,
So that one day a vandal burns the book.
Happiness ... Who knows what it is?
Where, with whom, how and when? Смотрите также: | |
