Люди, вокзалы, дожди,
время наше почти на исходе.
Счастье где-то внутри,
Я говорю "спасибо", и все же
Так неспокойно, непоправимо, невыносимо молчать.
Люди-вокзалы, люди-вокзалы, люди-города,
твои-мои-наши,
люди-вокзалы, люди-вокзалы, люди-города,
и часть меня осталась там,
в ваших руках, в ваших глазах, где совсем недавно было отражение меня.
Люди-города, люди-города, люди-города, люди-города.
Память упакована в коробке с большими бантами,
и я жду открыток.
Бумажные письма дойдут через месяц.
Говорят, что в Питере уже давно осень, как на открытке из Эрмитажа. в Питере осень,
и там в тумане, вы, мы.
Люди-вокзалы, люди-вокзалы, люди-города,
твои-мои-наши,
люди-вокзалы, люди-вокзалы, люди-города,
и часть меня осталась там,
в ваших руках, в ваших глазах, где совсем недавно было отражение меня.
Люди-города, люди-города, люди-города, люди-города.
Those stations, showers,
Our time is almost running out.
Happiness is somewhere inside,
I say "thank you" and all the same
So restless, irreparably, unbearably silent.
People-stations, people-stations, the people, the city,
your-my-our,
people-stations, train stations, people, people, city,
and part of me remained there,
in your hands, in your eyes, where most recently was a reflection of me.
People-town people, the city, the people, the city, the people, the town.
Memory is packaged in a box with big bows,
and I look forward to greeting cards.
Paper letters reach a month.
It is said that St. Petersburg has long autumn as on a postcard from the Hermitage. Autumn in St. Petersburg,
and there in the fog, you, we.
People-stations, people-stations, the people, the city,
your-my-our,
people-stations, train stations, people, people, city,
and part of me remained there,
in your hands, in your eyes, where most recently was a reflection of me.
People-town people, the city, the people, the city, the people, the town. Смотрите также: | |
