Девочка-бродяжка-горькая судьба, треплет ей пальтишко ветер. Землю чуть прикрыла зимушка-зима и вокруг белым-бело. Девочка-бродяжка всё кругом сама, ей так нелегко на свете, а в подвале дома четверо ребят, ждут её давным-давно. Девочка-бродяжка обещала им принести сегодня ёлку. На дворе морозец третий день стоит, а она постарше всех. Новогодний город весело шумит, люди топчатся без толку. Все ведь покупают ёлки в декабре, да и не отметить - грех.
Город зажигал огоньки, люди всё к столу покупали, возле материнской руки дети в этот час засыпали.
Город зажигал огоньки, люди всё к столу покупали, возле материнской руки дети в этот час засыпали.
Ёлочных базаров много по Москве, к вечеру мороз лютует. Девочка-бродяжка-дырка на спине стала тихо так просить: дяденька-родимый, подарите мне ёлку самую плохую. Долго так стояла, а потом ушла: проще будет утащить.
Город зажигал огоньки, люди всё к столу покупали, возле материнской руки дети в этот час засыпали.
Город зажигал огоньки, люди всё к столу покупали, возле материнской руки дети в этот час засыпали.
Вот момент удачный, дядька вдалеке, ёлку девочка схватила, побеждала зайцем словно по тайге и упала вдруг на лёд, два мента заржали, молча налегке, вышли, скалясь, из машины. Праздничным потоком в тёплое метро весело спешил народ. Продавец-барыга подбежал, крича, силою затряс бродяжку. Сломанную ёлку девочка, дрожа, припечатала к груди. Тут старлей усатый, что-то бормоча, матернул барыгу страшно. Глянув исподлобья на хмельной народ, гаркнул: девочка, иди!
Город зажигал огоньки, люди всё к столу покупали, возле материнской руки дети в этот час засыпали.
Город зажигал огоньки, люди всё к столу покупали, возле материнской руки дети в этот час засыпали. The tramp girl is a bitter fate, the wind flutters her coat. The ground was slightly covered by a winter-winter and around it was white-white. The tramp girl is all around herself, it is so difficult for her in the world, and in the basement of the house there are four guys waiting for her a long time ago. The tramp girl promised to bring them a tree today. It's frosty outside for the third day, and she is the oldest. The New Year's town is making noise, people are milling about to no avail. After all, everyone buys Christmas trees in December, and not to mention it is a sin.
The city lit the lights, people bought everything for the table, the children fell asleep near the mother's hand at that hour.
The city lit the lights, people bought everything for the table, the children fell asleep near the mother's hand at that hour.
There are a lot of Christmas bazaars in Moscow, by the evening the frost is fierce. The girl-tramp-hole in her back began to quietly ask: uncle-dear, give me the worst Christmas tree. She stood like that for a long time, and then she left: it would be easier to drag her away.
The city lit the lights, people bought everything for the table, the children fell asleep near the mother's hand at that hour.
The city lit the lights, people bought everything for the table, the children fell asleep near the mother's hand at that hour.
Here is a good moment, the uncle in the distance, the girl grabbed the tree, won the tree like a hare in the taiga and suddenly fell on the ice, two cops whinnied, silently light, got out, grinning, out of the car. People were merrily hurrying with a festive stream into the warm metro. The salesman-huckster ran up, shouting, violently shook the tramp. The girl, trembling, pressed the broken tree to her chest. Here the mustache starley, muttering something, cursed the huckster terribly. Glancing from under his brows at the drunken people, he barked: girl, go!
The city lit the lights, people bought everything for the table, the children fell asleep near the mother's hand at that hour.
The city lit the lights, people bought everything for the table, the children fell asleep near the mother's hand at that hour. Смотрите также: | |
