Цой живой под Икарусом машет рукой,
И Бодров вылезает из белого снега,
Моя мама ещё не взяла ипотеку
И мой папа ещё по утрам не бухой.
Мне 2 года и я еще не курю,
Не слоняюсь в бессмысленной пьяности ночи,
Я не знаю ещё, что умру к январю
И меня не насиловал отчим.
Курт Кобейн поседел, наконец заслужил
Той коммерческой старости жирный блеск.
И Джон Леннон в машину быстрей залез.
И убийца его проглядел, пропустил.
Я повернула время вспять:
Двадцатый век везде опять.
Ты можешь кем угодно стать
И никого не потерять.