У меня дома не был принято отмечать праздники, хотя бы потому, что это требовало на пару часов притвориться счастливой семьей и сделать вид, что ты рад подаркам, найденных в магазине «Все за доллар». Мой отец считал, что если ты хочешь потратить его деньги, заработанные на десятичасовой смене, во время которой у него шла кровь из носа от напряжения, по крайней мере ты должен это заслужить. Мы с мамой не были подходящими кандидатами для того, чтобы разбазаривать наше огромное наследство Кавендишей, поэтому обычно мы обходились собственными силами. Мама пекла печенья с гвоздикой: просыпаешься утром, за окном – сугробы, а под одеялом тепло-тепло; за дверью пахнет корицей и тестом с медом, и ты лениво выползаешь из кровати, чистишь зубы, спускаешься по скрипучей лестнице (четыре шага, а потом застываешь, глядя на воздух, в котором кружатся пылинки), мама улыбается и дает тебе стакан молока. Дома никогда не было елки, но были еловые лапы, развешанные над дверьми, чтобы в комнатах стоял хвойный запах. Имитация семьи, имитация Рождества, ни одного мало-мальски честного чувства, только двадцать первого декабря я все равно решаю, что мне нужно сделать это для Ганнибала.
Совсем не потому, что я хочу сделать его частью своей семьи, нет, мой случай был не настолько запущен – мне хотелось, чтобы и он вошел в кабинет, как лет в шесть я входил в гостиную, вдохнул терпкий запах и почувствовал… что я благодарен ему. За то, что он делает для меня. Такой вот рождественский подарок с глубоким философским смыслом, спонсором которого выступил мой пустой кошелек.
В Балтиморе зимой все вымирает, потому что люди, движимые разумным инстинктом плодиться и размножаться, перебираются ближе к теплому побережью, и в городе остаются исключительно одинокие счастливчики, выбравшие не домик на песчаном берегу, а квартиру, которая сдавалась вместе с бабулей, умирающей от Альцгеймера.
Рынок располагался рядом со зданием мэрии: огороженный сеткой участок двадцать на двадцать с хилыми ветками, просунутыми сквозь прутья. Это Балтимор, девочка, штат Мэриленд: здесь елки – это заключенные, которые, распахивая свои зеленые плащи, предлагают хоть пять минут побыть счастливыми, поэтому с ними обходятся хуже, чем с педофилами в тюрьмах. Их топчут ногами, им обрезают верхушки, их обстругивают, их распиливают, их обдирают и на выходе продают за тридцать долларов, потому что радоваться жизни – это позор. Достойные люди ненавидят себя. At home I was not accepted to celebrate the holidays, if only because it is required for a couple of hours to pretend happy family and pretend that you're glad the gifts found in the store, "Everything for the dollar." My father believed that if you want to spend his money earned on ten-shift, during which he was bleeding from the nose of the stress, at least you have to earn it. My mother and I were not suitable candidates to squander our enormous legacy Cavendish, so we usually treated on its own. Mom baked cookies with cloves: you wake up in the morning, outside the window - drifts, and under a blanket of heat-heat; the door and smell cinnamon batter with honey, and you're lazy to crawl out of bed, brush your teeth, you go down the creaking stairs (four steps, and then freezes, staring into the air, where the swirling motes), mother smiling and giving you a glass of milk. House never had a Christmas tree, but there were fir paws hanging over the door to the smell of pine was standing in the room. family Imitation, imitation Christmas, no more or less honest feelings, only twenty, I still decide first of December, I have to do this for Hannibal.
Not because I want to make it a part of your family, no, my case was not so run - I wanted to, and he entered the room, as the years of six I went into the living room, inhaled pungent smell and feel ... I'm grateful him. For what it does for me. Such is the Christmas present with a deep philosophical meaning, sponsored by my empty purse.
In Baltimore, all dying in the winter because people are moved by rational instinct to be fruitful and multiply, are moving closer to the warm coast, and the city remains extremely lonely lucky ones who choose not lodge on the sandy beach, and the apartment, which surrendered with grandma dying from Alzheimer's .
The market was located next to the City Hall: fenced grid section twenty to twenty frail branches, stick through the bars. This Baltimore, girl, Maryland: Christmas tree here - a conclusion that, flinging their green coats, offer at least five minutes to stay happy, so the cost to them is worse than pedophiles in prison. They trample underfoot, they cut off the tops, they pare down their being cut, their peel and output sold for thirty dollars, because that enjoy life - it's a shame. Decent people hate themselves. Смотрите также: | |
