чужеродности сборник в этом весь я, давай меряться шрамами
она целовала других, пока ты затирал её ластиком с памяти
шаг назад, нас уже никогда и ничем не исправят,
попробуй сказать: я тебя ненавижу,
была самой лишней, но не раз так об этом и не писать.
бесполезности в каждом из нас, я всё чаще не вижу здесь выхода,
трепет чувств заменили глаголом страдать, а слова научились стрелять.
лишь блокнот твой проигранный фронт и давай-ка по Бродскому, друг,
не покинь эту более комнату, ведь тебе в ней ещё умирать.
а за ширмами вовсе не светлое, а за дверью сплошь рядом чужие
я садился писать о любви, но сейчас же давлю на больные.
и как в правду ли или в ложь, сам напишешь - сам же прочтёшь
ведь она так любила простое, но всегда устремлялась к пустым.
в тебе вечные алко-застои, вот и чай уж давно тут остыл.
как сказать бы приятнее, слюбится? ты могла б подсказать, что со временем
всё когда-то однажды забудется - так вот знай, что слова эти временны.
как и люди, что их говорят, будь они твоё самое светлое.
а за дверью сплошь рядом чужие
он садился писать о любви
черной краской по белым полям
выводя твоё милое имя
а они говорят, говорят,
но едва ли похоже на сон
я мешаю и ставлю всё в ряд
эти строки про нас с тобой.
а за дверью сплошь рядом чужие
он садился писать о любви
черной краской по белым полям
выводя твоё милое имя
а они говорят, говорят,
но едва ли похоже на сон
я мешаю и ставлю всё в ряд
эти строки про нас с тобой.