Там в семье прокурора, безотрадно и тихо,
Там жила дочь-красотка с золотою косой,
С голубыми глазами и по имени Нина,
Как отец, горделива, но прекрасна собой.
Было ей восемнадцать. Никому не доступна.
И напрасно ребята увлекалися ей:
И ни ласковых взоров, и ни нежных укоров,
И с каким-то презреньем всё глядит на людей.
Но однажды на танцах элегантной походкой
К ней шикарно одетый подошёл паренёк –
Суеверный мальчишка из преступного мира,
Поклонился он ей и на танго увлёк.
И красавица Нина, хоть и дочь прокурора,
Отдалась безвозвратно в его полную власть,
Немигающим взором и пытливостью вора
Оглядел он её, как козырную масть.
Сколько было там страсти, сколько было там ласки!
Воровская любовь коротка, но сильна.
Ничего он не хочет, ничего не жалеет,
Только тело красотки, только рюмку вина.
Но судьба уркагана изменяется быстро –
То этап, то свобода, то опять лагеря...
И однажды во вторник, суеверный мальчишка,
Он спалил на бану и её, и себя.
Вот за красным столом, отуманенный дымом,
Водку пьёт прокурор за стаканом стакан.
А на черной скамье, на скамье подсудимой,
Там сидит его дочь и какой-то жиган.
Расставалися молча, как всегда, горделиво,
Попросил уркаган попрощаться с женой.
И слилися уста в поцелуе едином —
А отец-прокурор обливался слезой... There's a family prosecutor cheerlessly and quiet,
There lived daughter-babe with a golden scythe,
With blue eyes and named Nina,
As a father, proud, but a fine.
She was eighteen. No one is available.
And in vain guys are addicted to it:
And no gentle gaze, and no gentle reproach,
And with some scorn all looking at the people.
But one day at a dance elegant gait
To her smartly dressed approached the boy -
Superstitious boy from the underworld,
He bowed to her and carried away to tango.
And the beautiful Nina, though a daughter of the prosecutor,
Gave herself irrevocably in its full power,
Unblinking eyes and curiosity thief
He looked at it as a trump suit.
How many were there passion, how much was there petting!
Thieves love is short, but strong.
Nothing he does not want nothing to regret,
Only the body of beauty, just a glass of wine.
But fate urkagan changing rapidly -
That stage, the freedom, the camp again ...
And one day on Tuesday, superstitious boy
He slept on the Bani and her and himself.
It is for the red table, dazed by smoke,
Vodka drinking glass after glass of Attorney.
And on a black bench on the dock,
There sits his daughter and some zhigan.
Parted in silence, as always, proudly,
Urkagan asked to say goodbye to his wife.
And merged lips in a kiss single -
A father of Attorney shed tears ... Смотрите также: | |
