По бугоркам, по низким косогорам Плывет, качаясь, бледная луна. По вечерам поют девчата хором, И по тебе скучает не одна. Ты пишешь мне, что ты по горло занят, Что лагерь ваш угрюм и нелюдим. А вот у нас на Родине в Рязани Вишнёвый сад расцвёл, как белый дым. С утра в полях гоняем мы скотину, Цветёт в полях душистая трава, А под окном кудрявую рябину Отец срубил по пьянке на дрова. Получишь ты амнистию большую, Так напиши, приедешь ли когда. А, может быть, нашёл себе другую, И я одна останусь навсегда. Но, знай же ты, что в нашем тихом крае Жизнь не стоит - она идёт вперёд... Имей ввиду - известный Колька-фраер Мне день и ночь проходу не даёт. По бугоркам, по низким косогорам Плывет, качаясь, бледная луна. По вечерам поют девчата хором, И по тебе скучает не одна.
Along the hillocks, along the low slopes, the pale moon sways, swaying. In the evenings the girls sing in chorus, And not one misses you. You write to me that you are busy to the neck, That your camp is gloomy and unsociable. But here in our Homeland in Ryazan, the Cherry Orchard blossomed like white smoke. In the morning we drive cattle in the fields, fragrant grass blooms in the fields, And under the window curly mountain ash Father chopped a booze for firewood. You will receive a large amnesty, So write whether you will come when. And maybe I found myself another, And I will remain alone forever. But, you know, that in our quiet land, Life does not stand - it goes forward ... Keep in mind - the famous Kolka fraer does not give me day or night passage. Along the hillocks, along the low slopes, the pale moon sways, swaying. In the evenings the girls sing in chorus, And not one misses you.
