Артюр Рембо
Сестры милосердия
Мужчина молодой, чей взор блестит, а тело
Двадцатилетнее пленяло б наготой
Или которого представить можно смело
В одежде мага под персидскою луной,
Порывистый, неукротимый, непорочный
И гордый первою причастностью своей,
Подобный морю молодому, вздохам ночи
На древнем ложе из брильянтовых камней,
Мужчина молодой грязь видит и увечье,
Уродство мира, содрогаясь, узнает,
И в сердце раненный навеки, только встречи
Теперь с сестрою милосердия он ждет.
Но женщина, тебе, о груда плоти жаркой,
Не быть сестрою милосердия вовек,
Хоть пальцы легки у тебя, и губы ярки,
И пылок черный взор, и грудь бела, как снег.
Непробужденная, с огромными зрачками!
Наш каждый поцелуй таит вопрос немой,
И убаюкивать тебя должны мы сами,
И это ты к нам льнешь, окутанная тьмой.
Всю ненависть свою, и слабость, и томленье,
И все, что вытерпела в прошлом, вновь и вновь
Ты возвращаешь нам, без гнева и сомненья,
Как ежемесячно свою теряя кровь.
Мужчина устрашен, поняв, что ты -- обуза.
Одно мгновение тебя он нес, и вот,
Как наваждение, его теряет Муза
И пламя высшей Справедливости зовет.
Все время жаждущий простора и покоя,
Сполна познав неумолимость двух Сестер,
Он обращает вдруг со стоном и тоскою
К природе благостной измученный свой взор.
Но мрак алхимии, но святость познаванья
Ему внушают отвращенье неспроста:
Он тяжко ранен был, вокруг него молчанье,
И одиночество не разомкнет уста.
Пусть верил он в мечту, пусть долгой шел дорогой
Сквозь ночи Истины, но настает пора,
Когда взывает он к таинственной и строгой,
К тебе, о смерть, о милосердия сестра!
Июнь 1871 Arthur Rimbaud
Sisters of mercy
A young man whose eyes shine and his body
Twenty years old captivated by the nakedness
Or which you can safely imagine
In the clothes of a magician under the Persian moon,
Impetuous, indomitable, blameless
And proud of his first involvement,
Like the young sea, the sighs of the night
On an ancient bed of brilliant stones
A young man sees dirt and injury,
The ugliness of the world, shuddering, learns
And in the heart wounded forever, only meetings
Now he is waiting with his sister of mercy.
But woman, to you, oh a pile of hot flesh,
Not to be a sister of mercy forever
Though your fingers are light and your lips are bright
And the black gaze is ardent, and the chest is white as snow.
Unawakened, with huge pupils!
Our every kiss conceals a dumb question,
And we must lull you ourselves,
And you are clinging to us, shrouded in darkness.
All my hatred, and weakness, and languor,
And everything that I endured in the past, again and again
You return to us, without anger and doubt,
Like losing your blood every month.
The man is frightened, realizing that you are a burden.
For a moment he carried you, and behold,
Like an obsession, Muse loses it
And the flame of the highest Justice is calling.
All the time longing for space and peace,
Having fully cognized the inexorableness of the two Sisters,
He suddenly turns with a groan and longing
To nature, a blessed, tortured gaze.
But the darkness of alchemy, but the sanctity of knowledge
He is disgusted for a reason:
He was seriously wounded, there was silence around him,
And loneliness will not open your mouth.
Let him believe in a dream, let him walk a long way
Through the nights of Truth, but the time has come
When he calls out to the mysterious and strict,
To you, about death, about mercy sister!
June 1871 | |
