У меня был друг
В далекие те лета,
Когда жизнь ключем
Бьет в теле так.
Он мечтал съездить в Эдинбург,
Читал Фолкнера,
И рассказывал чем полезен кунжут,
У меня был друг,
Но я к нему больше не захожу.
Бывает вспомнится,
Как на работе между нагрузками,
Буквами твердыми
Он меня за грусть корил,
И каждый год, как закон,
Пусть ноги болят,
На его день рождение домой вел меня он,
На мой день рождение - вел его я.
Вот он, друг – не предашь, не уколешь,
Нам было до неба – рукой лишь,
Я – писать.
Он – в металлургический колледж,
И мы не падали – мы летали,
В молчании находя радостный звук,
Он мечтал увидеть яхту “Британия”,
Я – Москву.
А вывод из этой истории прост,
А сама история совсем не нова,
Я задаю себе философский вопрос:
Может быть я виноват?
_
Больно, очень больно, слышишь,
На уровне сердца, даже чуть выше,
И нету никаких сил кричать.
_
Соврут счета.
Что не девушка,
Так Гюльчатай,
Нет, не круче там,
Но снова еду в тур читать.
И чего-то в стакан плеснув,
Я в поездах проспал весь март,
Но от друга за весну
Ни звоночка, ни письма.
Как страх прячется в глазах вора,
Так и я испугался,
Может друг мой сердечный серьезно
Захворал.
Думал, мы по приезду все обсудим: от и до,
А он мне: У меня дом, работа,
Работа, дом.
Помнится, ждал его я, как пес под аркой,
И из новой поездки ему новых
Привез подарков,
Но в грязном горле
Стал грязен ком,
Когда он спросил, почему я получаю больше,
Лишь болтая языком.
А вывод из этой истории прост,
Я видел себя и хорошим, и плохим,
Но каждый раз задавал себе
Философский вопрос,
Неужели виноваты стихи?
_
Больно, очень больно, слышишь,
На уровне сердца, даже чуть выше,
И нету никаких сил кричать.
_
У меня был друг
В далекие те лета,
Когда жизнь ключем
Бьет по телу так,
Он наверное уехал в Эдинбург,
Кому-нибудь там цитирует Фолкнера,
И во все блюда сыпет кунжут.
У меня был друг.
Но я к нему больше не захожу. I had a friend
In those distant summer
When life is key
It beats in the body so.
He dreamed of a trip to Edinburgh,
I read Faulkner,
And telling what useful sesame
I had a friend,
But I have to it is no longer I go.
Often remembered
How to work between loads,
Letters solid
He reproached me for sadness,
And every year, as the law
Let legs hurt,
On his birthday, he drove me home,
On my birthday - I drove it.
Here it is, my friend - do not betray, do not ukolesh,
It was up to the sky - a hand,
I do - write.
He - in the Iron and Steel College,
And we will not fall - we flew,
In silence finding joyful sound,
He wanted to see the yacht "Britannia"
I - Moscow.
And the conclusion of this story is simple,
But the story itself is not new,
I ask myself a philosophical question:
Maybe I'm to blame?
_
It hurts, it hurts, you hear,
At the level of the heart, even slightly higher
And do not have any strength to scream.
_
Sovrut account.
What's a girl,
So Gyulchataj,
No, there are steeper,
But again, the food tour to read.
And something splashing in a glass,
I slept all the trains in March,
But on the other by the spring
No bells, no letters.
As the fear of hiding in the eyes of the thief,
So I'm afraid,
Maybe my friend serious heart
I fell ill.
I think we'll talk on arrival from and to,
And he told me: I have a home, work,
Work, home.
I remember, I was waiting for him like a dog under the arch,
And because the new ride him new
He brought gifts,
But in a dirty throat
Com became dirty,
When he asked why I was getting more
Only chattering tongue.
And the conclusion of this story is simple,
I saw myself, and good and bad,
But each time asking myself
The philosophical question,
Is guilty poetry?
_
It hurts, it hurts, you hear,
At the level of the heart, even slightly higher
And do not have any strength to scream.
_
I had a friend
In those distant summer
When life is key
Gets his body so
He probably went to Edinburgh,
Does anyone out there quoting Faulkner,
And all the dishes throws sesame.
I had a friend.
But I have to it is no longer I go. Смотрите также: | |
