Я запишу тебе на компакт своё желание быть компактным
даже любовь и голод смогу прояснить квадратом четырехтактным
на этой земле свободы, на этой земле отмираний.
если ты помнишь мой номер - звони и спаси меня от моих-же желаний.
мониторы-предатели воспевают края недоступные
только губы настойчиво\грубо хватают за голые ступни
наши настеж открытые клети грудные настеж прокурены
черные\белые клавиши полутонами опять заполняют строку
Слишком широкие улицы персонального города\праздника
Явно готовы витринами сердечные щели заполнить\украсить
и дьявол курил тут в парадных явно не в платье красном.
в капюшоне, выцвевших милитари. Желая только добра.
Полуголодные хищники на полураздетых проспектах
с лицами слишком живыми для мертвых и полным боекомплектом
Исполняют желания каждого но абсолютно бесплатно
Душевную силу преобразуя в комплекс души аппаратной
Каждый почувствует силу рая небесного, можно даже не дохнуть
каждый желает ослепнуть, чтобы не видеть. желает оглохнуть
и всё, что копилось годами, всё, чего мы так долго ждали.
нам снизойдет синдромом Питера Пена, которого звали Стендалем.
В этой книге написанно, что мы проснулись раньше положенного
глотали остывший воздух в безумной вере что это поможет
наши методы\паники переступили пороги возможностей
счастье в гармонии памяти. ситнеза клиник и неотложек.
Слишком широкие нити пропитавших меня отражений
я бы хотел себе черные\белые клавиши вышить прямо под шеей
В этом нелепом движении от кожи и до ножей
мой фетиш в необоснованном голоде резать связи чужих отношений.
Мониторы-предатели навязали любовь проводам и приборам
только губы настойчиво\грубо роют траншеи по коридорам
наши тихие клапаны изнутри выпускают ребра из клети
желанием много увидеть, попробовать, взять и иметь
Слишком широкие улицы персонального нового рая
Слишком готовы достатками заполнить душевные ямы
И дьявол курил тут в парадных медленно умирая
в капюшоне старых милитари. с лицом как из модной рекламы.
