Стихи: Дм. Быков
Музыка: Потаня
В преданьях северных племен, живущих в сумерках берложных,
Где на поселок пять имен, и то все больше односложных,
Где краток день, как «Отче наш», где хрусток наст и воздух жесток,
Есть непременный персонаж — обычно девочка-подросток.
На фоне сверстниц и подруг она загадочна, как полюс,
Гордится белизною рук и чернотой косы по пояс,
Кривит высокомерно рот с припухшей нижнею губою,
Не любит будничных забот и все любуется собою.
И вот она чешет черные косы, вот она холит свои персты,—
Покуда вьюга лепит торосы, пока поземка змеит хвосты,—
И вот она щурит черное око — телом упруга, станом пряма,—
А мать пеняет ей: «Лежебока!» — и скорбно делает все сама.
Но тут сюжет ломает ход, ломаясь в целях воспитанья,
И для красотки настает черед крутого испытанья.
Иль проклянет ее шаман, давно косившийся угрюмо
На дерзкий вид и стройный стан («Чума на оба ваши чума!»),
Иль выгонят отец и мать (зима на севере сурова),
И дочь останется стонать без пропитания и крова,
Иль вьюга разметет очаг и вышвырнет ее в ненастье —
За эту искорку в очах, за эти косы и запястья,—
Перевернет ее каяк, заставит плакать и бояться,
Зане природа в тех краях не поощряет тунеядца.
И вот она принимает муки, и вот рыдает дни напролет,
И вот она ранит белые руки о жгучий снег и о вечный лед,
И вот осваивает в испуге добычу ворвани и мехов,
И отдает свои косы вьюге во искупленье своих грехов,
Поскольку много ли чукче прока в белой руке и черной косе,
И трудится, не поднимая ока, и начинает пахнуть, как все.
И торжествуют наконец законы равенства и рода,
И умиляется отец, и усмиряется погода,
И воцаряется уют, и в круг свивается прямая,
И люди севера поют, упрямых губ не разжимая,—
Она ж сидит себе в углу, как обретенная икона,
И колет пальцы об иглу, для подтверждения закона.
И только я до сих пор рыдаю среди ликования и родства,
Хотя давно уже соблюдаю все их привычки и торжества,—
О дивном даре блаженной лени, что побеждает тоску и страх,
О нежеланье пасти оленей, об этих косах и о перстах!
Нас обточили беспощадно, процедили в решето —
Ну я-то что, ну я-то ладно, но ты, родная моя, за что?!
О где вы, где вы, мои косы, где вы, где вы, мои персты?
Кругом гниющие отбросы и разрушенные мосты,
И жизнь свивается, заканчиваясь, и зарева встают,
И люди севера, раскачиваясь, поют, поют, поют. Poems: Dm. Bykov
Music: Sweat
In the legends of the northern tribes living in the twilight of the lair,
Where there are five names in the village, and then more and more monosyllabic ones,
Where the day is short, like "Our Father", where the crust crunches and the air is cruel,
There is an indispensable character - usually a teenage girl.
Against the background of peers and girlfriends, she is mysterious, like a pole,
Proud of the whiteness of his hands and the black braid to the waist,
Arrogantly twists his mouth with a swollen lower lip,
He does not like everyday worries and everyone admires himself.
And here she is scratching her black braids, here she is grooming her fingers, -
As long as the blizzard sculpts hummocks, while the snow snakes its tails, -
And now she squints a black eye - her body is elastic, her body is straight, -
And her mother scolds her: "Slowback!" - and mournfully does everything herself.
But then the plot breaks the course, breaking in order to educate,
And for the beauty, the turn comes to a cool test.
Or will the shaman curse her,
For a daring look and slender stature ("A plague for both of your plague!"),
Or will the father and mother be driven out (winter is harsh in the north),
And the daughter will be left to moan without food and shelter,
Or a blizzard will sweep the hearth and throw her out into bad weather -
For this sparkle in the eyes, for these braids and wrists, -
Turn her kayak over, make her cry and be afraid
Zane nature in those parts does not encourage a parasite.
And now she takes torment, and here she weeps for days on end,
And now she hurts white hands on burning snow and on eternal ice,
And in fright he masters the prey of blubber and furs,
And gives his braids to the blizzard in atonement for his sins,
Since there is a lot of Chukche power in a white hand and a black braid,
And he works without raising his eyes, and begins to smell like everyone else.
And finally the laws of equality and kind prevail,
And the father is touched, and the weather is pacified,
And comfort reigns, and a straight line twists into a circle,
And the people of the north sing without opening their stubborn lips -
She sits in the corner like a newfound icon,
And pricks his fingers on the needle to confirm the law.
And only I still weep in the midst of glee and kinship,
Although I have been observing all their habits and celebrations for a long time, -
About the wondrous gift of blissful laziness that conquers melancholy and fear,
About unwillingness to graze deer, about these braids and about fingers!
They grinded us mercilessly, strained us into a sieve -
Well, what’s it, well I’m okay, but you, my dear, why ?!
Where are you, where are you, my braids, where are you, where are you, my fingers?
Rotting waste and ruined bridges all around
And life coils, ending, and the glow rises,
And the people of the north, swaying, sing, sing, sing. Смотрите также: | |
