Раздался последний гудок тепловоза, зеленый мелькнул в далеке семафор. Простившись пошла на посадку с перрона, и больше тебя я не видел с тех пор. Поднявшись по узкой ступени вагона, ты в тамбуре темном исчезла тогда, и не было слов в тишине разговора, с тобой расставались в тот день навсегда, и не было слов в тишине разговора, с тобой расставались в тот день навсегда. Хотелось тогда побежать за вагоном, тебя уносящим, во след закричать. С далеких тех пор в моем сердце усталом, колеса по рельсовой стали стучать. Уехала ты в звенящие лето, и нет уже больше возврата всему, скитаюсь по свету без ласки покоя, ушедшее лето виною тому, скитаюсь по свету без ласки покоя, ушедшее лето виною тому. Раздался последний гудок тепловоза, зеленей мелькнул в далеке семафор. Простившись пошла на посадку с перрона, и больше тебя я не видел с тех пор. Поднявшись по узкой ступени вагона, ты в тамбуре темном исчезла тогда, и не было слов в тишине разговора, с тобой расставались в тот день навсегда, и не было слов в тишине разговора, с тобой расставались в тот день навсегда. There was the last whistle of the locomotive, green flashed away semaphore. Just went to the landing platform, and more than you, I have not seen since. Walking up the narrow steps of the car, you're in the dark vestibule then disappeared, and there was no word in the silence of the conversation, you parted that day forever, and there was no word in the silence of the conversation, you parted that day forever. It should then run after the wagon, you're blowing, scream at the track. With far since in my heart tired wheels on steel rail pounding. You went ringing in the summer, and no longer return everything to wander the world without affection rest bygone summer to blame, wander through the world without affection rest bygone summer to blame. There was the last whistle of the locomotive, green flashed in the distance semaphore. Just went to the landing platform, and more than you, I have not seen since. Walking up the narrow steps of the car, you're in the dark vestibule then disappeared, and there was no word in the silence of the conversation, you parted that day forever, and there was no word in the silence of the conversation, you parted that day forever. | |
