Ты собиралась кое-как,
В карман просыпался табак,
И на когтях облазит лак
Под визг порезанных собак.
Ты собиралась второпях,
Костюм нестиран и помят,
Но там, где ночью ждут тебя,
Всем наплевать на твой наряд —
Внимания не обратят;
Вороны радостно вопят,
Они вопят: "Она опять,"
А ты не можешь их понять.
Понять не можешь, и пускай!
Тебя азарт не отпускает,
Озорной смешливый страх;
Ночная улица пуста,
И место встречи метрах в ста.
То ли слабость, то ли власть:
И зарекалась, и клялась,
Что завладеть собой не дашь.
Но постепенно перестала подавлять:
Надо ж как-нибудь унять
Этот настойчивый мандраж,
Настойчивый мандраж
Щебечет радио "Маяк",
Пора признать, что ты – маньяк;
Теперь когда твой грех обмяк
Это тем более понятно.
В четырёх чужих стенах
Немного места для замаха.
Спросить некому с тебя,
И ты стыдишь себя сама —
И ты прощаешь как всегда;
А под балконом суета,
А ты собою занята,
А кухня красным залита.
И ты толкаешь кедом дверь,
И гордо голову держа,
Идёшь спокойная теперь,
И ноги больше не дрожат,
И никакого мандража.
То ли слабость, то ли власть:
И зарекалась, и клялась,
Что завладеть собой не дашь.
Но постепенно перестала подавлять:
Надо ж как-нибудь унять
Этот настойчивый мандраж,
Настойчивый мандраж
