Бежал вдоль сумрачной аллеи,
А где-то сзади, в вышине
Свеча горела на столе,
И стол горел, да и вообще
Горело всё.
Февраль отравлен алкоголем,
Достать чернил и охуеть!
О, как разбит вселенским горем
Этот комнатный поэт –
Вот-вот помрёт.
И потечёт ещё не раз густая слизь
Моих трагично распускаемых соплей.
Что неизбежно, если жить на отъебись,
И тем быстрей
И тем верней.
Опять вскрываются болота,
И нет ни брода, ни моста
Ох, не увязла бы свобода
Улыбаться как дитя,
А не назло.
Над подгоревшим горизонтом
Алеет ласковый оскал.
Аллея кончилась болотом,
Разум тлел и остывал
Сгорело всё.
Но потечёт ещё не раз густая слизь
Таких вот душераздирающих соплей.
Что неизбежно, если жить на отъебись,
И тем быстрей
И тем верней.