Вмазанный винтом, твой город разлагается во всей своей блядской красе.
Реками огня из глаз текут сомнения, под веками стынет зола.
Две тысячи лет гундосит в пустоту спаситель мира в терновом венце.
Кто-нибудь снимите уже этого наркомана с креста!
Капельки зрачков напуганы сиянием уродливых пальцев грозы.
Сонный паралич за шкирку поволок в психоделический Чёрный вигвам.
С пеною у рта по-братски соболезновали злые бродячие псы.
Кто здесь ещё заебался не спать по ночам?
Чёрным по чёрному, белым по белому пишется скорый финал.
Оцепенение колет и жжёт, на плече затянулся ремень.
Где-то в темноте о треснувшее зеркало торжественно звякнул бокал:
«Мы скоропостижно прожили ещё один день!»
С пеною у рта мы скоропостижно прожили ещё один день!
Wimped with a screw, your city is decomposed in all its Blya Kra.
The rivers of fire from the eye will flow doubts, Uola is still under the centuries.
Two thousand years old Gundositis in the void of the Savior of the world in a ternswater.
Someone remove this addict from the cross!
The droplets of pupils are frightened by the radiance of ugly thunderstorms.
Sleeping paralysis for the shaking of the tops in psychedelic black wigvam.
With foam at the mouth, worse dogs were condoled in brotherly.
Who else was not going to sleep at night?
Black on black, white on white is written by the fast finale.
Starting a roller and burns, the belt was dragged on the shoulder.
Somewhere in the dark about the cracked mirror solemnly rang a glass:
"We lived for another day!"
With a foam at the mouth, we have lived for another day!
