Сон Бояна
Изнурил певца бесприютный путь.
Белый ус его хмуро свесился.
Вот решил он под липкою отдохнуть.
То ли явь? То ли сон пригрезился?..
Видит старец: радуга меж полей
Подымается в выси ясные.
Он - недолго думая - прямо к ней!
За перильца схватил цветастые
И пошел по радуге выше круч
В дальний край, недоступный вымыслам,
Где стада седых тонкорунных туч
По вольготным гуляют выпасам.
Серебрится звездное там зерно,
Что Сварог в борозды высеивал,
Светозарною нивой блестит оно,
Расстилаясь с юга до севера.
А на горке терем стоит царя.
В терему том окошко светится.
И глядит из окошка краса Заря,
Ненаглядная красна девица...
Говорит Заря: - Здравствуй, свет Боян.
Ты зачем в нашу даль пожаловал?
Уж как нонь довольна была бы я,
Кабы песней меня побаловал!
Рек Боян: - Я тут - не в хмельном пиру,
Вечно петь, так язык затупится...
Ты ответь, Заря: где твой брат Перун?
Что же он за Русь не заступится?!
Тут у Зорьки слезы из нежных глаз
Чистым жемчугом покатилися.
Невеселый она повела рассказ,
Коим многие б подивилися...
Говорила Зорька: - Могуч был мир,
Где Перун громыхал победами!
Хоть суров он был, хоть не всем был мил,
Ан при нем все порядок ведали.
Сошники Перун мужикам ковал;
Сделал меч-кладенец невиданный,
Вражьи рати рушились наповал,
Как сверкал он, из ножен вырванный!
Рассудил Перун битву света с тьмой,
Разлучил навек с белым черное,
Примирил поединок огня с водой,
Заточил огонь в кремни горные.
Много славных дел он свершил, орел,
Все дела поди перечисли-ка,
Ан ведь сколь завистников приобрел:
Чай, на каждый чох - по завистнику!
Сотворишь добро, глядь: никто не рад!
У завистников нету радости.
Злее черных змей за спиной шипят,
Пуще сладости любят гадости.
А за синь-рекой, что волной журчит,
Под горою, что всякий видывал,
Жил коварный, хитрый король Завид,
Больше всех Перуну завидывал.
Не желал он жить во своем дворе,
Где бочонки медами полные,
А желал он быть на крутой горе,
Где Перун высекает молнии.
Заедала Завида чужая честь,
Гордецу почет слаще сахара.
Уж как тщился он на ту гору влезть,
Чтобы челядь бы вся заахала!
Да не просто справиться с той горой:
Все бока ее глаже мрамора.
Цепче коршуна когти имел король
Да об камни их пообламывал.
Черной завистью вымученный вконец,
Дал король повеленье строгое:
Золотой построить ему дворец,
Чтобы был он богаче богова!
И воссел Завид в окруженье слуг,
Похваляясь речами смелыми.
Он в одну взял руку червленый лук,
А в другую колчан со стрелами...
Пировали боги на Лыс-горе,
Кто-то в шутку сказал Громовнику:
- Пить ли брагу нам при твоем дворе
Аль пойти к твоему помощнику?
Весь Перунов терем от этих слов
Залился богатырским хохотом,
Небо дрогнуло, будто бы от громов,
В бочках пиво взорвалось с грохотом.
А Перуну тень на чело легла,
Знать, устал от речей язвительных.
И упали наземь туман и мгла
От Перуновых дум томительных.
Затаились боги: удара ждут!
От Громовника нет спасения -
Его стрелы жаркие ровно жгут,
Все сжигают без сожаления!
Вдруг Перун на землю с престола - шасть!
Без укоров, без нарекания,
Говорит Завиду: - Бери всю власть,
Коль такое твое желание!
Не стыдись, коль в чем тебя подучить.
Нелегко, чай, над миром властвовать!..
- Что ерша учить, как по речке плыть?
Без подсказок сумею царствовать! -
Поменялись одежами без хлопот,
Каждый вымолвил речь приветную,
Сел король Завид на ковер-самолет
И вознесся на гору светлую.
А Перун колчаном об землю - хвать!
- Надоело! Покняжил досыту! -
Под священным дубом улегся спать.
Там доныне и спит без просыпу...
А Завид вступил на высок престол,
Не сробел от забот полученных.
Он державную руку свою простер
От полночных стран до полуденных.
Стал своим разуменьем дела решать,
Стал людей учить да подсказывать:
Как сподручней землю зимой пахать,
Как весной на санях раскатывать.
Уж коль вздумал кто мудрецом прослыть,
Враз за новый обычай ратует:
То прикажет вниз головой ходить,
То блоху со слоном сосватает.
От такого правления короля
Опустели поля бесплодные,
Задичала, выгорела земля.
Даже боги сидят голодные.
Не дождутся люди весны-красны.
Все певучие реки скованы.
Из небесной и из земной казны
Все сокровища разворованы.
И никак король не исправит грех:
Где зерна достать? Мыши слопали.
А где мыши? Кошки пожрали всех.
А где кошки? Стрелки ухлопали.
Где стрелки? На речку гулять ушли.
А где речка? Быки всю выпили.
Где быки? На песок отдохнуть легли.
Где пески? Все ветра повымели...
Не управился глупый Завид с землей,
Заварил дела бесталанные.
И одна беда за другой бедой
В гости к людям пошли, незваные.
Все никак не кончится скорбный путь.
Не размыкать кручину ветрами.
Но Перун проснется ж когда-нибудь!
Вспыхнут дали лучами светлыми!.. Sleep Bojana
Singer fainted homeless way.
White mustache leaned his frown.
Here he decided to rest at the Limes.
Whether the reality? Whether dreamed a dream? ..
He saw the old man: a rainbow between fields
It rises high in the sky clear.
He - thinking long - right down to it!
For bedrail grabbed colorful
And he went over the rainbow above steeps
At the far edge of the inaccessible fictions,
Where herds of gray fine-wool clouds
By walking freely grazing.
Silver star there is grain,
What Svarog sown in furrows,
Radiant Niwa it shines,
Spreading from the south to the north.
A tower on the hill is king.
In fact teremu window lights.
And looking out of the window the beauty of Dawn,
Beloved fair maiden ...
Dawn says: - Hello, Bojan light.
Why are you granted our distance?
Oh, how non I was happy,
If I had indulged my song!
Rivers Bojan: - I am here - not in a drunken feast,
Always sing so blunt language ...
You answer, Dawn: Where is thy brother Perun?
As for Russia, he did not stand up ?!
Here at Zorka tears of gentle eyes
Clean pearls rolled.
Nevesely she took the story,
Whom many used to marvel at ...
She said Zorka - Mighty was the world,
Where Perun thundered victories!
Though he was stern, though not everyone was nice,
An if it all were in charge of the procedure.
Openers Perun peasants forged;
I did sword kladenets unprecedented,
Fiend rati collapsed on the spot,
How he flashed from its sheath torn!
Perun will judge the battle between light and darkness,
I separated forever from the white black,
Reconcile fight fire with water,
Sharpen the fire in the mountain of silicon.
Many glorious deeds he has accomplished, the eagle,
All enumerable things go and on,
An envious because how he acquired:
Tea, for every sneeze - by envious!
Let us make good, lo and behold, no one is not happy!
We envy no joy.
Meaner black snakes hiss behind him,
Forest sweets like shit.
And for the Blue River that wave of murmurs,
Under the mountain that every seen before,
He lived insidious, cunning king of envy,
Most of all Perun zavidyval.
I do not wish it to live in his backyard,
Where kegs full of honeys,
And he wanted to be on a steep hill,
Where lightning Perun cuts.
Seized envy someone else's honor,
The proud honor sweeter than sugar.
Oh, how he tschilis that mountain to climb,
To the servants would all zaahala!
And not just to cope with the mountain:
All sides of its sleeker marble.
Tsepche kite had claw King
Yes about their pooblamyval stones.
Black envy labored completely,
He gave the commandment of King strict:
Gold to build his palace,
For he was richer than the gods!
And he rode envy, surrounded by servants,
Boasting bold speeches.
He took one hand scarlet bow
And in another quiver with arrows ...
Gods feasted on bald-mountain,
Someone jokingly said Gromovniku:
- Drink Is Braga us at your yard
Al go to your assistant?
All Perunov tower of these words
Heroic burst into laughter,
The sky trembled, as if by thunder,
The beer barrels exploded with a roar.
Perun A shadow fell on his forehead,
I know tired of biting speeches.
And I fell to the ground fog and haze
From Perunova agonizing thoughts.
Hidden Gods: shock waiting for!
From Gromovnika no salvation -
His arrows exactly hot bundle
All burned without regret!
Suddenly Perun on the ground from his throne - Shasta!
No reproaches, no complaints,
Says envy: - Take all the power,
Kohl is your desire!
Do not be ashamed, since what you learn some.
It is not easy, tea, supreme over the world! ..
- What ruff learn how to sail on the river?
No hints'll be able to reign! -
Changed of clothes without the hassle,
Each Privetnoye uttered speech,
King envy sat on a magic carpet
And ascended into the mountain light.
Perun A quiver of land - enough!
- I'm tired! Poknyazhil fill! -
Under the sacred oak lay down to sleep.
There is to this day, and sleeps without waking ...
And envy embarked on a high throne,
Not srobel from care received.
He stretched out his hand over the sovereign
From midnight to the countries of the south.
He began his mind to solve the case,
He began to teach the people so prompt:
How handy plow the land in winter,
As spring roll on a sled.
So the ring even think who are wise pass,
At once advocated for a new custom:
That will order to walk down his head,
That flea with an elephant betrothed.
From this reign of King
Deserted fields barren,
Zadichala, burnt earth.
Even the gods sit hungry.
Do not wait for people spring-red.
All melodious shackled rivers.
From the heavenly from the earthly and the Treasury
All the treasures stolen.
And the king did not correct the sin:
Where to get the grain? Mouse gobbled up.
Where's the mouse? Cats have devoured all.
And where is the cat? The arrows you throw it away.
Where arrows? On the river had gone for a walk.
And where the river? All drank Bulls.
Where the bulls? On the sand lay down to rest.
Where Sands? All wind povymeli ...
Do not coped silly envy to the ground,
Brew mediocre business.
And one trouble after another disaster
On a visit to the people went, uninvited.
All did not end the sorrowful way.
Do not break sorrow winds.
But Perun wake Well someday!
Break gave light rays! .. Смотрите также: | |
