Баллада о фотокарточке
Немецкий тыл, предрассветный час,
Мы должны наступать.
И командир огласил приказ:
"Все документы сдать"
Сдать фотографии и ордена,
Забыть свои имена.
Вернемся, все возвратит старшина,
Не вернемся - ну что ж, война.
Нам смерти в глаза не впервой смотреть,
Разведка привыкла к ней,
Но безымянным умереть - это всего трудней.
Но фото матери или жены,
Так дороги и нужны,
С ними и пули не так страшны, мины не так страшны.
Нарушил приказ, мой дружок Иван.
И в тайне от старшины,
В нагрудный карман, как талисман,
Спрятал фото жены.
На обороте снимка того два слова
"Люблю и жду".
Он свято верил в силу его,
Верил в свою звезду.
Над линией фронта, как угли в золе,
Мерцали звезды во мгле.
Тихо ступая, друг другу в след,
По ничейной мы шли земле.
Как сизый дым, наплывал туман,
И выстрел ударил вдруг…
И молча упал мой друг Иван, мой закадычный друг.
Руки раскинул в степной траве,
Траву обагрила кровь.
И в эту минуту, в ночной Москве,
Проснулась его любовь.
А в доме мертвая тишина.
И вскрикнула вдруг жена,
Схватилась рукой за грудь она,
Как пулею сражена.
Отгромыхал мимолетный бой,
И мы отошли назад.
И тело дружка унесли с собой,
Доставили в медсанбат.
Но покачал головою врач,
Ему уже не помочь.
Где-то в Москве безутешный плач,
Глухая слушает ночь.
Кровь запеклась на груди бойца и на снимке жены.
О как прекрасны черты лица,
Как губы ее нежны.
С милым прищуром лукавых глаз,
Смотрела она на нас.
О том, что нарушил Иван приказ, не думали мы сейчас.
Каждый вспоминал свою жену,
Верил в свою звезду.
Каждый пронес через всю войну два слова:
Люблю и жду.
Люблю и жду Ballad of photographs
German rear, the hour before dawn,
We must attack.
The commander read out the order:
"All documents of surrender"
Pass photos and the Order,
Forget their names.
Let us all return foreman,
Do not go back - well, the war.
We death in the eye is not the first time to watch,
Exploration accustomed to it,
But nameless to die - it's just more difficult.
But the mother's photo, or wife,
So expensive and unnecessary,
With them and the bullets are not so terrible, mine are not so terrible.
I violated the order, my friend Ivan.
And the secret of elders,
In his breast pocket as a talisman,
Hidden photos of his wife.
On the back of a picture of the two words
"I love and I wait."
He firmly believed in the power of his,
He believed in his star.
Above the front line, as the embers in the ashes
Twinkling stars in the darkness.
Quietly treading each other in the track,
In no man's land we walked.
As a blue smoke, fog sag,
And the shot hit suddenly ...
And silence fell, my friend Ivan, my bosom friend.
Hands stretched out in the grass of the steppe,
Grass stained with blood.
And at this moment, in the night Moscow,
He woke up his love.
And in the house of a dead silence.
And suddenly he cried his wife,
Grabbing his hand to his chest she
Like a bullet smitten.
Otgromyhal fleeting bout
And we went back.
And the boyfriend's body carried away,
Brought to the field hospital.
But the doctor shook his head,
He did not help.
Somewhere in Moscow, inconsolable crying,
Blind listening to the night.
Blood caked on his chest picture soldier and his wife.
Oh how beautiful facial features,
As her lips tender.
With pretty crafty squint eyes,
She looked at us.
The fact that Ivan broke the order, did not think we are.
Everyone remembered his wife,
He believed in his star.
Each carried through the whole war two words:
I love and I wait.
I love and I wait Смотрите также: | |
