Он был железным дровосеком
Сталепромышленным дитем
О, возлюбить готов был всех он, всех он
Но сердцем не был наделен
И вспоминая о былой невесте
С бутылкой смазки на полу,
Он думал только об одном: что сердце
Не помешало бы ему.
О, если б только мудрый Гудвин
Ему назначить встречу смог,
Но Гудвин вечно на бегу, блин
Не отвечает на звонок.
А он мечтал, что как то встанет
Войдет в зеленый коридор,
А Гудвин раз и ему вставит
Горячий пламенный мотор
Он напоил крепленым элем Элли
И совратил ее на грех.
В ее упругом пубертатном теле
Скакало сердце вниз и вверх
А он был черств и равнодушен
К ее душевному теплу
И встав с холодной бессердечной туши
Девчонка села на иглу.
А он хотел рукой железной
Своим характером стальным
Добиться самосовершенства
Во благо существам живым.
И созывать железных женщин
Своим железным голосом
И зачинать детей железных
Своим железным фаллосом
Он медитировал до полусмерти
Свой дух смирив и вознеся,
Но дровосека невзлюбили дети
Праздношатающиеся.
С утра, едва завидев дровосека,
Они к нему со все сторон
Бежали, обзывая гомосеком
Хоть это был совсем не он
Он в них кидал железным ломом
Топил в соляной кислоте,
Но сострадания ни в ком он
Не смог найти, как ни хотел
И к прекращенью экзистанса
Все чаще стал склоняться он
И прекратил подзаряжаться
И сдал себя в металлолом.