Я вспоминаю — какой ты была в последнюю осень.
Ты серым беретом была, сердцем в осенней тиши.
Сражались в твоих глазах сумеречные зарницы.
И листьями заметало заводь твоей души.
К моим рукам, как вьюнок, ты прижималась тесно.
Твой голос неспешный листва впитывала в тиши.
Оцепенелый костёр, — в нём жажда моя пылала.
Синий жасмин, дрожащий возле моей души.
Глаза твои кочевали по мне, отступала осень.
Серый берет, щеглиный голос, сердце-очаг —
к тебе осеннею стаей летели мои надежды,
и поцелуи тлели весёлым жаром в ночах.
Небо над кораблём. Поле у ног нагорья.
В памяти ты как свет, дым и заводь в глуши!
А за твоими глазами сумерки отгорали.
И осень сухой листвой касалась твоей души.
© Перевод с испанского П. Грушко, 1977
I remember what you were in the last autumn.
You were gray with gray, heart in autumn silence.
Twilight boots fought in your eyes.
And the leaves have noticed the creek of your soul.
To my hands, like a bindwee, you pressed closely.
Your voice, unhurried foliage absorbed into the silence.
A detachable fire, - in it my thirst was burning.
Blue jasmine, trembling near my soul.
Your eyes nomaded for me, retired autumn.
Gray takes, busty voice, heart-hearth -
My hopes flew to the autumn packs
And the kisses were telles with fun in the night.
Sky over the ship. Field at the legs of Highlands.
In memory, you like light, smoke and creek in the wilderness!
And for your eyes twilight burned out.
And autumn dry foliage touched your soul.
© Translation from Spanish P. Grushko, 1977
