Какой порог отчаянья ты можешь понести?
Кто захотел нечаянно тебя с ума свести?
Кругом глухие улицы, ночные фонари,
Лишь чей-то пыл беснуется до утренней зари.
Не видно в жизни выхода, когда скатились вниз,
Надежды, планы, выгоды, увы, не удались.
Все кончено, как будто бы ты брошен, обречен,
Года, часы с минутами теряют свой резон.
От ужаса грядущего стучится пульс в висках,
От горя всемогущего тебя снедает страх.
Оделся мир по-зимнему в смертельные тона,
Дыханье будто сгинуло, перед тобой стена.
Но если на немножечко от стенки отступить,
Тщеславную дорожечку из сердца удалить,
Откроется безумная надежда на себя,
А на вершине, буйная, страдает буква «Я».
Оковами бетонными она сковала мир,
Сама в себя влюбленная, сама себе – кумир,
Не зная милосердия, смирения, любви,
Лоснясь от самомнения, купается в крови.
И вдруг ее величие не в силах устоять,
Горда до неприличия, и нет дороги вспять.
И если на безумную узду не наложить,
Ни днем, ни ночью лунною не даст спокойно жить. What is the threshold of despair you can bear?
Who wanted to accidentally make you mad?
Around the back streets, night lights,
Only someone fervor rages until dawn.
Not visible in the life of the output when rolled down,
Hopes, plans, benefits, alas, failed.
It's all over, as if you cast, doomed,
Year, hours and minutes are losing their reason.
Horror coming knocking pulse in his temples,
Grief almighty you eaten fear.
World dressed in winter deaths in tone,
Breath though vanished, before you wall.
But if a little retreat from the wall,
Vain dorozhechku remove from the heart,
Open insane hope for themselves,
And on top of lush, suffers the letter "I".
Concrete fetters she pinned the world
Into itself in love, itself - the idol,
Not knowing mercy, humility, love,
Gloss of conceit, bathed in blood.
And suddenly her greatness can not resist,
Proud to indecency, and there is no way back.
And if not insane rein to impose,
Neither day nor night lunnoyu not give to live in peace. Смотрите также: | |
