Катится вельская бочка по пыльной трассе
Убогой, как татуировки бывших одноклассников.
Кто-то из них поднялся, работает грумером,
Они знают, кто не выйдет на кулер и дюнер.
Скажут: “Нужно было ехать не на «скорой», а на такси «Убер»”.
И удивленно произнесут: “Он давно уже умер”.
3 миллиметра нас погубят, будет не до нуждиков,
Шутки не вписываются в суточную смену грузчика,
Не вписывается посещение мюзикла с Гослингом,
Невелика цена, в отличие от порции шашлыка в Орске.
Все подумали: “Пиздос”, — когда я в офисе сказал клерку:
“Вафля здесь ты, а это печенье в клетку”.
Уволен по статье, теперь свободен, как клозет,
Но свободен, потому что кто-то сходил мимо.
Так я описываю себя, пригласив даму на десерт,
А она говорит, что это не так уж и мило.
Как подарить на 8 Марта маме черные носки.
Черные научили правилу «ноу эндз — ноу скинз»,
И даже не пытайся узнать, где находится нофелет,
Мамка выведет блядей в татухах — вот тебе дефиле:
Отбитое раскрашенное филе вокруг влагалища,
Выбирай любую, все равно будешь падальщиком.
Хуй не стоит на эту роспись, проститутка засмеяла,
И эта картина мрачнее икон Станислава Смеяна,
Будто женщины — деревья леса Аокигахара,
Будто над борделем светится надпись «Дахау».
И от «стометровки» я бегу самую быструю стометровку,
Такие результаты стоило показывать в школьное время,
Чтобы заручиться поддержкой и всеобщей любовью
До того, как все школьные фотографии в пожаре сгорели.
А в памяти остались татуировки, сделанные по дурости,
Ведь только они неизменны. Постарели курвы те,
С которыми в первые разы упивался ночами в ноль.
Хотел видеть молодые тела, тогда это могло нравиться,
Я заебывал их, как синтезатор на Заливной,
Чтобы они показались реверсом или аверсом,
Но сам я был далек от живописи из-за строгих родителей,
Никто не давал, а я остался чистеньким, за что им спасибо.
Стою перед шлюхой, которая не дала в 8-м классе в Питере,
Хуй на тебя не встанет, но я заплатил, так что соси мне.
Вся моя жизнь набита на копчиках одноклассниц —
Паршивым шрифтом кривая надпись на латинском,
И теперь я тоже хочу узнать, кто их мастер,
И тату-машинка в руках подсказывает, что разгадка близко.
Вся моя жизнь набита на копчиках одноклассниц —
Паршивым шрифтом кривая надпись на латинском,
И теперь я тоже хочу узнать, кто их мастер,
И тату-машинка в руках подсказывает, что разгадка близко.
Матери бьют партаки в роддоме, чтобы по пьяни не перепутать детей,
Самые модные забиваются еще в утробе росписью суррогатных матерей.
Странные мысли на уроке рождаются, когда смотрю на одноклассников черепа,
Рука тянется от сердца к солнцу, и это, конечно, правая рука!
Ее лучше сразу отрезать, чтобы потом не пришили экстремизм,
В мертвых конечностях есть конкретный смысл, поговорим за лагерный мистицизм;
Трое суток жрать еду за покойника, ответа нет на вопрос «каково?».
Жизнь сделала приличным человеком троечника, а отличника укатала в дерьмо.
Хорошист превратился в воздушную бабочку,
Двоечник — в прожорливого комара.
Насытившись сором и всяческим хламом,
Насекомые покидают дома,
И размазываются на блядских
Татуировках бывших одноклассниц
Чуть выше жопы, чуть ниже спины.
В цирке режут тела, выдавая это за праздник,
Выход крысы из чрева — это праздник семьи.
Амурхан Яндиев рассматривает татуировки живого Володи,
Сева Гаккель рассматривает татуировки мертвого Старкова,
И тот, и другой наслаждаются живописью!
Не, ну а че такого?
Ребенок в коляске, сумасшедший на вязке,
И в первом и во втором случае — судорога.
На фесте «Боль» ЛП и репер Хаски
Поровняли хип-хоп-берега.
Тебе точно улыбается Путин, мне с бутылки улыбается Распутин,
Правила анонимных алкоголиков забью себе на сетчатку глаза.
Одноклассников ненавижу настолько, что даже читать о них без мазы,
Я стремлюсь к оскоплению, я стремлюсь быть молодцом,
Во снах приходит одноклассник с каменным лицом —
Собирательный образ всего плохого.
Радость виселиц и смех глухонемного
Соединяются в единую картину черно-белую,
У суррогатной матери сдают нервы,
Рвется пуповина, разрывается контракт,
Из чрева лезут чернила, людской контрафакт.
Сложно носить под сердцем товар.
Деторождение — это провал,
Когда это всего лишь контрольный выстрел по одиночеству.
Она лежит на диване, и ей больше не хочется
ни детей, ни секса, ни жизни, ни смерти.
Слова Декарта тупой татуировкой на спине:
«Убивайте тех, кто жив по вашей вине!».
Вся моя жизнь набита на копчиках одноклассниц —
Паршивым шрифтом кривая надпись на латинском,
И теперь я тоже хочу узнать, кто их мастер,
И тату-машинка в руках подсказывает, что разгадка близко.
Вся моя жизнь набита на копчиках одноклассниц —
Паршивым шрифтом кривая надпись на латинском,
И теперь я тоже хочу узнать, кто их мастер,
И тату-машинка в руках подсказывает, что разгадка близко.
