По пустынной дороге
ехал я с ветерком.
Тёплый запах чурчхелы
разливался кругом.
Огонёк я увидел
что вдали стал мерцать.
Потяжелела голова моя,
надо было поспать.
Она стояла в проёме,
я услышал набат,
и я подумал про себя:
«Здесь может рай быть, а может быть ад».
И она зажгла свечку,
проводила меня.
По пути я слышал голоса,
которые манят:
«Добро пожаловать в гостиницу Симферополь.
Очень классно здесь!
(очень классно здесь)
Лучше многих мест.
Много номеров в гостинице Симферополь,
в любое время года
(в любое время года)
ты найдёшь свободный».
Она свихнулась на цацках,
у неё есть «Ока»,
и много милых, милых пацанов
она держит в дружках.
Во дворе все танцуют,
льёт летний пот.
Кто танцует, чтоб вспомнить,
а кто – наоборот.
И позвал я завхоза:
«Принесите пивка»
А он:
«У нас вообще такого не было
лет шестьдесят уже как».
И снова те голоса
зовут издалека.
Проснувшись ночью, услышишь, как они
будут завлекать:
«Добро пожаловать в гостиницу Симферополь.
Очень классно здесь!
(очень классно здесь)
Лучше многих мест.
Всю жизнь прожигают в гостинице Симферополь.
Если знали бы
(если знали бы),
было б алиби.
Потолки с зеркалами,
горы чёрной икры.
Она сказала:
«Мы все лишь пленники здесь
своей же игры».
И в кабинете гендира
собрались все кутить.
кололи зверя острыми ножами,
но его им не убить.
Последнее, что помню -
это я бежал к дверям.
Мне надо было отыскать
путь, который потерял.
«Остынь», - сказал сторож,
«Нам всем нужно потреблять.
Уйти ты можешь когда хочешь, но
тебе не убежать!»
