Горный Китай, монастырь Чжоан Чжоу.
Год от Рождества Христова 853-й.
Некто спросил Линь Цзы: "Что такое мать?"
"Алчность и страсть есть мать, — ответил мастер, —
Когда сосредоточенным сознанием
мы вступаем в чувственный мир,
мир страстей и вожделений,
и пытаемся найти все эти страсти,
но видим лишь стоящую за ними пустоту,
когда нигде нет привязанностей,
это называется
убить свою мать!.."
Я сомневался, признаю, что это сбудется с ним,
Что он прорвётся сквозь колодец и выйдет живым,
Но оказалось, что он твёрже в поступках, чем иные — в словах.
Короче, утро было ясным, не хотелось вставать,
Но эта сволочь подняла меня в шесть тридцать пять,
И я спросонья понял только одно: меня не мучает страх.
Когда я выскочил из ванной с полотенцем в руках,
Он ставил чайник, мыл посуду, грохоча второпях,
И что-то брезжило, крутилось, нарастало, начинало сиять.
Я вдруг поймал его глаза — в них искры бились ключом,
И я стал больше, чем я был и чем я буду ещё,
Я успокоился и сел, мне стало ясно: он убил свою мать.
И время встало навсегда, поскольку время стоит,
А он сказал, что в понедельник шеф собрался на Крит,
Короче, надо до отъезда заскочить к нему — работу забрать.
И он заваривал чай, он резал плавленый сыр,
А я уже почти что вспомнил, кто творил этот мир.
Я рассмеялся и сказал: "Ну как ты мог, это же всё-таки мать!"
И он терзал на подоконнике плавленый сыр,
А я уже почти припомнил, кто творил этот мир.
И я сказал ему: "Убивец! Как ты мог, она же всё-таки мать!"
И он сидел и улыбался, и я был вместе с ним.
И он сказал: "Но ты ведь тоже стал собою самим".
А я сказал: "Найти нетрудно, но в десятки раз сложней не терять.
И будь любезен, прекрати свой жизнерадостный бред,
Ты видишь свет во мне, но это есть твой собственный свет,
Твоя ответственность отныне безмерна: ты убил свою мать.
Изволь немедля прекратить свой жизнерадостный бред,
Ты видишь свет во мне, но это есть твой собственный свет,
Твоя ответственность безмерна, ты свободен: ты убил свою мать!"
На дальней стройке заворочался проснувшийся кран,
Стакан в руке моей являл собою только стакан,
И первый раз за восемь лет я отдыхал, во мне цвела благодать.
И мы обнялись и пошли бродить под небом седым,
И это небо было нами, и мы были одним.
Всегда приятно быть подольше рядом с тем, кто убил свою мать.
И мы обнялись, и пошли бродить под небом седым,
И это небо было нами, и мы были одним.
Всегда приятно чуть подольше быть с тем, кто убил свою мать. Mountain China Monastery Chzhoan Zhou.
Years after Christ 853rd.
Somebody asked Lin Tzu: "What is your mother?"
"Greed and lust is the mother, - said the master -
When focused consciousness
we enter the world of the senses,
the world of passions and desires,
and trying to find all these passions,
but we see only emptiness behind them,
when nowhere attachments
it is called
kill his mother! .. "
I doubt admit that it might be fulfilled with it,
That he will break through the well and come alive,
But it turned out that it is harder to deeds than others - in words.
In short, the morning was clear, I did not want to wake up,
But this bastard lifted me up at six thirty-five,
And I awake knew only one thing: I am not tormented by the fear.
When I ran out of the bathroom with a towel in hand,
He put the kettle, washing the dishes rattling in a hurry,
And something dawns, cool, grew, began to shine.
I suddenly caught his eye - they fought sparks key
And I became more than I was and what I will be more,
I calmed down and sat down, I realized: he killed his mother.
And the time has risen ever since the time necessary,
He said that on Monday the chief was going to Crete,
In short, it is necessary to drop-out for him - to work to pick up.
And he made tea, he cut cheese,
And I almost remember who did this world.
I laughed and said: "Well, how could you, it's all the same mother!"
And he tore on the windowsill cheese,
And I had almost remembered who did this world.
And I said to him: "Murderer How could you, she is still a mother!"
And he sat there and smiled, and I was with him.
And he said: "But you, too, began to him ourselves."
And I said, "not hard to find, but it is ten times more difficult to save.
And be kind, stop your nonsense cheerful,
Do you see the light in me, but it is your own light,
Your responsibility now is immense: you killed my mother.
All right to immediately terminate your cheerful nonsense,
Do you see the light in me, but it is your own light,
Your responsibility is immense, you are free: you killed my mother! "
On the far squirmed awake construction crane,
A glass in my hand are themselves only a glass,
And the first time I rested for eight years, grace blossomed in me.
We hugged each other and went wandering under the sky gray,
And the sky was us, and we were one.
Always nice to be a little longer next to the one who killed his mother.
We embraced, and went wandering under the sky gray,
And the sky was us, and we were one.
Always nice to be a little longer with the one who killed his mother. Смотрите также: | |
