Я долбанулась башкой о березу.
Какая же темень...
Я, матерясь, задираю башку. Я затыкаюсь - ух ты:
Под огромным котом прогибается ветка,
И время
Огибает его, тормозит и уходит в кусты.
– Извините, - ему говорю, – мне вот скоро полвека.
Я иду издалёка, но ныне не вижу пути.
У меня за спиной больше нет одного человека.
И теперь я не знаю, куда мне отсюда идти.
И признаться еще, я не помню, откуда пришла я.
И признаться еще, хреновато мне ныне – до слёз.
– Шла б ты в жопу, – ответил мне кот, – со своими делами.
Вон туда – на кусты. А оттуда – по полю насквозь.
Ну, пошла я. В хорошей своей белоснежной рубахе.
Заблудилась. Замерзла. Пришла к водоёму. И что?
Разве что полежать у воды, умирая от страха,
Что не будет уже у меня никакого "потом".
Но потом рассвело: в золотом океане горели
Огоньки или рыбки иль, может, какие цветы.
Подо мной напрягалась упругая ветка,
И время
Огибало меня, а потом убегало в кусты.
I blasted head against the birch.
What kind of darkness ...
I, cursing, lifted up the head. I plug - wow:
Under a huge cat flex branch,
And time
Encircles it slows down and goes into the bushes.
- Excuse me, - tell him - I'll soon be half a century.
I go from afar, but now I do not see the way.
Behind me is no longer a single person.
And now I do not know where to go from here.
And admit it yet, I do not remember where I came.
And even admit, hrenovato me now - to tears.
- There was only you in the ass, - replied the cat, - with their own affairs.
Over there - in the bushes. And then - on the field through.
Well, I went. In his snow-white shirt good.
Lost. Frozen. Came to the pond. So what?
Is that lie near the water, dying of fear,
What will not I already have no & quot; then & quot ;.
But then dawn: a golden ocean burned
Lights or fish il, maybe some flowers.
Below me stiffened elastic branch,
And time
Envelope me and then runs off into the bushes.
