Не гляди ты, Маша, с укоризной.
Я такой хороший человек.
У меня так много в этой жизни
Городов, лесов, полей и рек.
У меня папашины пластинки.
А еще Кутузов на коне.
А еще бумажные снежинки
На твоем заклеенном окне.
А твое заклено окошко.
А еще, родная, у меня
Космонавты, девушки и кошки.
И цветы для Вечного огня.
У меня манишка кружевная.
Шостакович, летчики, весна.
Широка страна моя, родная.
Очень широка моя страна.
Я плыву с работы - как по морю.
Я гляжу - в ночное серебро.
И в моем космическом просторе
Есть Луна над маленьким двором,
Где поют качели под Наташкой.
Синяки играют в домино.
И она - твоя пятиэтажка.
А твое заклеено окно.
У тебя цветастые дорожки.
У тебя ромашки на окне.
А меня не видно из окошка.
Что ты, Маша, знаешь обо мне?
Что ты помнишь, милая, и знаешь
У глухого этого окна?
Широка страна моя.Родная,
Так ли широка твоя страна?
Do not look you, Masha, reproachfully.
I'm such a good person.
I have so much in this life
Towns, forests, fields and rivers.
I papashiny plate.
And Kutuzov on horseback.
And paper snowflakes
On your a sealed box.
And your window seal.
And yet, my dear, I
The astronauts, the girl and cat.
And the flowers to the Eternal Flame.
I lace dickey.
Shostakovich, pilots, spring.
Broad is my native.
My country is very wide.
I swim with the work - both by sea.
I look - silver at night.
And in my cosmic expanse
There is a small courtyard on the moon,
Where sing swing at Natasha.
Bruises play dominoes.
And she - your five-storey building.
A glued over your window.
You colorful track.
You daisies on the window.
And I can not see out of the window.
What are you, Mary, you know about me?
What do you remember, my dear, and you know
Deaf this window?
Broad moya.Rodnaya,
Is your country wide?
