Март смиряет ко дну - можно дунуть и лечь…
Тот, кто свечи зажег, право, пить не умел,
Он бросает слова на огонь, но ни млечной тоски,
Ни хвалы на избитом уме.
Лица кружатся, толпами падая в снег,
Листья просят о смерти у жадной воды,
И московский асфальт все черней и косней,
Все проходит и лжет, дождь смывает следы.
Можно дунуть и лечь… Но болит пустота,
Как забытая вещь. Бессловесная речь
Достигает ушей, но не так и не там -
Я не больше, чем трещина в чьем-то ребре…
Я не более, чем… Уклоняясь к плечу,
Шепоток: "Только соль донесу - пропаду"…
Пропади, говорю, я живу, как хочу,
Как умею… не знать ничего - но в бреду
Повторять: отвечаю за весь этот ад,
За дороги печали, за черный асфальт,
За сухие глаза, за плохую игру
И за долгие годы к родному ребру…
Мои свечи горят, осыпается соль,
Терпеливо и пристально теплится нить,
Продолжая на медленном выдохе столь
Неразумную жизнь - на весенние дни…
March humbles to the bottom - you can blow and lie down ...
The one who lit the candles really did not know how to drink,
He throws words on the fire, but no milky melancholy
No praise on a beaten mind.
Faces spinning in droves falling into the snow
Leaves beg for death from greedy water
And the Moscow asphalt is getting blacker and more inert,
Everything passes and lies, the rain washes away the tracks.
You can blow and lie down ... But emptiness hurts,
Like a forgotten thing. Wordless speech
Reaches the ears, but not so and not there -
I am nothing more than a crack in someone's rib ...
I am nothing more than ... Leaning to the shoulder,
Whisper: "Only I will bring salt - I will be lost" ...
Get lost, I say, I live the way I want
As I can ... know nothing - but delirious
Repeat: I'm responsible for all this hell
For the roads of sorrow, for the black asphalt,
For dry eyes, for a bad game
And over the years to the native rib ...
My candles are burning, salt is falling
The thread glows patiently and intently,
Continuing on a slow exhalation so
Unreasonable life - on spring days ...
