Евгении Пашковской. Емейл-песня сестре.
1.
С тех пор как в девяносто шестом ты с мужем уехала за бугор,
я однажды был в вашей Одессе и как то под вечер нашел твой двор.
Дверь из кухни прямо в проход под аркой - теперь охраняет чувак с дубьём,
в квартире – офис: конечно, это же Пушкинская, так что как еще?
Постоял с ним. Он из-под Кишенёва, в городе где-то с две тыщи седьмого,
внутрь не пустил, хотя я рвался, потом лез драться,
но менты у вас теперь не трогают иностранцев,
так что дошел до пляжа и лег мордой в небо;
в башке долдонило: Как ты? Где ты?
С тех пор как от тебя уезжая, я прыгнул в плацкартный, зачуханный паровоз,
здесь мало что изменилось, хотя везде ремонты и закрыли Привоз,
на лысине основателя эсперанто всё также сушатся простыни.
И как же мне тебя не хватает. Как же. Мне. Тебя. Не хватает! Господи!
2.
У меня в полный рост чертов средний возраст: просыпаться незачем, заснуть непросто.
Ты помнишь, у меня для всего есть фига в кармане: была и для памяти, видать, украли.
Дело не в том, сколько прожил, а скольких пережил, потому то старшие всегда бережнее.
Вот и я стал врубаться, что если зовешь кого то, круто, когда он может ответить голосом.
Хотя, тут ключевое слово «ещё», отец еще гоняет в футбол, да и дед еще жив.
Я вижу впереди себя их спины на эскалаторе, который точно уже едет вниз.
Я не знаю что там для них.
Для отца, должно быть, кружка воды, без которой, он бы так и остался в пустыне, спиной к колесу заглохшей шишиги.
Для деда – бюст Сталина, отлитый из пуль, что пролетели мимо и черное море, большей частью из слёз любимых.
3.
Нет, я уже не кричу ночами, почти не скучаю и не серчаю.
Кстати о сердце, оно у меня теперь синкопирует слегка от крепкого чая,
если носом мне в шею жена засыпает рядом, или сынишка, схватив за палец,
если врубаюсь, что его кроватка когда-то будет стоять пустая.
И если вижу тебя по скайпу и понимаю, что не будет уже тебе тридцать, а мне двадцать.
что я лысый, смотрю на тебя и не могу разрыдаться от тех полжизней, что мы не видались.
Гештальт, сука, не завершается. Я старше, чем ты тогда.
Пожалуйста, не возвращайся. Evgenia Pashkovskaya. Emeyl song sister.
1.
Since in the ninety-sixth you and my husband left for the hill,
I once had been in your Odessa and somehow found your courtyard in the evening.
The door from the kitchen is directly in the passage under the arch - now guards the dude with Dube,
In the apartment - office: Of course, it is Pushkin, so how else?
Stood with him. He is from Cidereva, in the city somewhere with two thousand seventh thousand,
inside did not let, although I rushed, then climbed to fight,
But the cops now do not touch foreigners now,
So it reached the beach and lay the muzzle to the sky;
In the head of Ditled: How are you? Where are you?
Since you are leaving you, I jumped into a second-class, stunted steam locomotive,
here little has changed, although the bridges were repaired everywhere and closed,
On the Founder of the Founder of Esperanto, everything is also dried by sheets.
And how do I miss you. How. To me. You. Lacks! God!
2.
I have a full growth of damn age: no need to wake up, it is not easy to fall asleep.
You remember, I have a fig in my pocket for everything: it was for memory, see, stolen.
The point is not how much lived, but how many survived, because the older is always more careful.
So I began to dive, that if you call someone, cool when he can answer the voice.
Although, there is a keyword "more", the father still chases football, and grandfather is still alive.
I see the back of their backs on the escalator, who is exactly driving down.
I do not know what's there for them.
For the Father, there must be a mug of water, without which it would remain in the desert, back to the wheel of the swolf swing.
For grandfather - Bust Stalin, cast out of the bullets, which flew past the Black Sea, mostly from the tears of loved ones.
3.
No, I no longer scream at night, almost do not miss and not silent.
By the way about the heart, it is now synapping slightly from strong tea,
If my wife falls asleep next to me in the neck, or a son grabbing for a finger,
If I am presented that his bed will once be empty.
And if I see you on Skype and I understand that it will not be thirty you already, but I'm twenty.
What I was bald, I look at you and I can not burst out from those half a length that we did not see.
Gestalt, bitch, does not end. I am older than you then.
Please do not come back. Смотрите также: | |
