Нынче в сердце осенняя грусть,
Ветер кружит листву у порога;
За окошком расплакалась Русь,
Умывая слезами дорогу
И кленовый пожар над рекой,
Что весною был зелен и светел.
А стихи плачут русой строкой,
Строфы памяти путает ветер.
Было сладко, да жжёт горячо,
В смех – гармошка, а в горести – водка;
Лучше так, чем под кровь-кумачом
Рвать впустую охрипшие глотки.
Слышь – тальянка околицей, чу…
А быть может всё чудится-снится:
Пряным ветром закрученный чуб
Над берёзовым маревом ситца.
От рязанской чумазой Руси
До цилиндров и лака штиблетов
Признан был, только что голосить –
Впал в немилость и смяли Поэта.
Нет отрады в хмельных кабаках –
Лишь угар от октябрьского года,
Боль ненужности, славы тоска
И пеньковая горечь исхода...
Поминальная свечка дрожит
В деревенском бревенчатом храме;
Огради нас Всевышний от лжи,
Светлым ликом явись перед нами.
Помянём, как заведено встарь,
Деревенской России Поэта,
Окунувшись в былую печаль,
Как в глаза василькового цвета.
© Олег Шепрут, 5 июля 1991 года