И нет тишины тише этой.
И нет никого, кроме этих, размытых,
Теней и силуэтов.
Убитых бытом…
Одна, со словами:
«Лишь бы меня не коснулось»
Уснула.
Утром встала, а её так ***нуло,
Что она погнала и свихнулась.
Ушла из дома, и не вернулась…
Или вот у нас, в Ростове-на-Дону,
Одному ****уну
Отстрелили смысл бытия-
Так он теперь дьяк.
Говорит, что всё ништяк,
Просто с него, ещё при жизни,
Всевышний спросил за косяк.
Он рассказал историю, про типа,
Который обсаженный, залипал,
Посреди дороги.
Его сбил автобус, после чего,
Ему парализовало ноги.
Он, разочаровавшись в боге,
Стал сатанистом.
И, унеся с собой жизни многих,
Покончил самоубийством,
Подорвав полподъезда на бытовом газе.
Когда его хоронили,
На венках написали: конченой мрази,
Такому-то там Эмилю…
Тем, кто привык в мелочах сдаваться,
Сложнее справляться с серьёзными ситуациями.
Типа той, что случилась с моим соседом,
90-летним дедом,
Который, отмечая один из дней победы,
С криком «Еду!» упал с мопеда…
Мало того, что сам еле живой,
Так ещё и пьяный, стукнулся головой,
Лежит рядом с мопедом, воет волком,
Хрен чё разберёшь толком.
Потом выяснилось, что от удара,
Дед осколком,
Который с великой отечественной,
Не вытащили из головы,
Начал принимать сигналы Эха Москвы.
Теперь он в курсе всех событий.
А Вы?
Есть в списках живых,
Уцелевших от бытовух,
Типа тех, двух, ****ашек,
Гены и Аркаши-generation next,
Made in Russia…
Каждый индивид спешит
Обустроить быт, и размножить вид-
Потом усталый, такой, в гробу лежит.
Один всю жизнь чертежи
Чертил на Мин. Атом,
Был женатым, на пернатой,
Двое детей, младшая уже в десятом.
Горсть провожающих в последний путь,
Может быть, где-то и я там…
Ребята, а костюмчик-то
На покойничке мятый.
Хотя это ничего уже не значит.
Он себе не ставил задачу,
Быть на своих похоронах единственным,
Из числа тех, кто не плачет,
И одетым в Версачи.
Может он именно этого момента
Всю жизнь ждал – тем паче.
Потому, что сразу после поминок,
Его машина отойдёт старшему сыну,
Который выплатит сестре половину,
Частями, к июлю.
Чтобы Юля
Смогла поступить в институт,
Где-нибудь не тут,
Причём, чем дальше, тем душе ближе-
В Петербурге её уже почти ждут.
Прошлым летом
Она познакомилась, по Интернету,
С брюнетом.
И уже отсылала ему свои фото,
На которых на ней ничего нету.
И всё это, сейчас ей намного важней
Некролога, в котором Мин. Атом
Скорбит, через районную газету,
Всем коллективом поддерживая
Детей, и вдову Елизавету,
Которая, после смерти мужа,
Стала выглядеть намного хуже.
Она была единственной,
Кому он был по-настоящему нужен.
Последние слова, что она ему сказала,
Были: что же ты умер простуженным?
Ой, а костюмчик-то и впрямь не отутюженный,
И провожающих тебя не больше дюжины…
И нет тишины тише этой.
И нет никого, кроме этих, размытых,
Теней и силуэтов.
Убитых бытом… And there is this silence quieter.
And there is no one besides these, blurry,
Shadows and silhouettes.
Killed everyday life ...
One, with the words:
"If only I did not touch"
Fell asleep.
In the morning, got up, and so it *** nulo,
That she drove and strayed.
Left home and never came back ...
Or here we have, in Rostov-on-Don,
One **** unu
Shooting meaning bytiya-
So he is now clerk.
Says that all nishtyak,
Just with him during his lifetime,
Almighty asked the jamb.
He told a story about the type,
Who planted, sticky,
Middle of the road.
He was hit by a bus, and then,
He was paralyzed legs.
He was disappointed in God,
Became a Satanist.
And, taking with him the lives of many,
Committed suicide,
Undermining polpodezda on domestic gas.
When he was buried,
On wreaths wrote: washed-filth,
This out there ... Emil
Those who are used to give the details,
Difficult to cope with serious situations.
Such as the one that happened to my neighbor,
90-year-old grandfather,
Who, noting one of the days of victory,
With a cry of "I'm going!" Fell from a moped ...
Not only that he barely alive,
So also drunk, hit his head,
Lies next to a moped, howling wolf,
Horseradish Che will deal really.
Then it turned out that the blow,
Grandfather splinter,
Which since World War II,
Not pulled out of the head,
Began to receive signals Echo of Moscow.
Now he is informed of all developments.
And you?
There is a list of the living,
Survivors from bytovuhi,
Like those two, **** Asheko,
Genes and Arkady-generation next,
Made in Russia ...
Each individual in a hurry
To build a life, and can be seen to propagate
Then tired, so, in his coffin lies.
One whole life drawings
Scrabbled on Min. Atom,
He was married on birds,
Two children, the youngest in the tenth.
A handful of mourners at his last journey,
Maybe somewhere, and I'm there ...
Guys, a suit
On stiffs crumpled.
Although it does not mean anything any more.
He does not set the task,
Be at my funeral only,
Among those who did not cry,
And dressed in Versace.
Maybe it was this moment
All my life I waited - even more so.
Because immediately after wake,
His car will depart eldest son,
Who will pay half sister,
Often, by July.
To Julia
Was able to go to college,
Somewhere not here,
And, further, the soul blizhe-
In St. Petersburg, it is almost expected.
Last summer
She met on the Internet,
With brunette.
And he sent out their own photos,
Where there's nothing on it.
And all this, it is now much more important
Obituary in which Min. Atom
Mourning, through local newspaper,
The whole team supporting
Children and widow Elizabeth,
Which, after the death of her husband,
Began to look much worse.
She was the only
To whom it was really needed.
The last words she said to him,
Were what you were dead hoarse?
Oh, and a suit-and indeed not ironed,
And escorts you not more than a dozen ...
And there is this silence quieter.
And there is no one besides these, blurry,
Shadows and silhouettes.
Killed everyday life ... Смотрите также: | |
