В синем зимнем Абакане
Над гостиницей -- метели,
Хлеб над водкою в стакане,
Греться ветер лезет в щели.
Гиблый край с дырявым небом
(Бог, не дай Сибирь обидеть),-
Он же здесь ни разу не был,
Как он мог это увидеть?
В том летящем облаке -
Рты в собачьем окрике?
Как в московском дворике,
Слышал каждый слог?
Как сквозь общее "Ура!"
Слышал вздохи опера?
Но не стал марать пера,-
А вполне бы мог.
Он слова уже не путал
И, тем более, не прятал,
Когда нас осенним утром
Принимали в октябрята.
Мне б услышать, что он порет
Той счастливою порою,
Я бы с ним не стал и спорить,
А теперь сижу и вою.
Здесь в глухой Хакасии -
В кухне ли, на трассе ли
Квасят, как и квасили,
Да не за упокой
Тех, кто пел и знал - зачем,
Кто в сугробе тающем
На парижском кладбище
Мокнет как чужой.
Что же мы теперь имеем?
Ядовитыми полями
Вдоль дороги до идеи
Виселицы фонарями.
Щит прибит о перестройке
К полусгнившему бараку,
И оттаяли помойки
В помощь выжившим собакам.
Облаком ли, "Гамлетом"...
Кто откроет дали нам,
Ирода ли Сталина
Нас придавит груз?
Кто душой ли, оком ли
Разглядит порока лик,
Деспота пророка ли
Нам пошлет Иисус??!
