тем, кто нарисован на стене, не запретишь,
т в глазах осталась только ненависть.
если улица горит, значит парень жив.
никакихпрописных, мне добить этот стих.
тем, кто нарисован на стене, не запретишь,
а в глазах осталась только ненависть.
если улица горит, значит парень жив.
никакихпрописных, мне добить этот стих.
я б навалил вам на бит побольше слов и побольше рифм,
но бетон, муляжи остановят мой без того разорваный крик,
я снова один и молча дворы под ноги вместить, чтоб дольше бродить.
город как причина валить, причина валить, причина валить на биты.
ночь как причина не спать, причина не спать, причина не спать никогда
стянет горло закат, ноги как сплав, за поворотом шпана, а я молод и слаб.
прямо в морду удар, ей же в воду упал, погода кошмар, но мне стремно вставать.
мягкий теплый асфальт, его тугой аромат, позвонок пополам, моя жизнь прожита.
тем, кто нарисован на стене, не запретишь,
т в глазах осталась только ненависть.
если улица горит, значит парень жив.
никакихпрописных, мне добить этот стих.
тем, кто нарисован на стене, не запретишь,
а в глазах осталась только ненависть.
если улица горит, значит парень жив.
никакихпрописных, мне добить этот стих.
или иной исход, то есть поход в окно за звездой наутек,
тогда город и боль заживет, голос со мной и ночь на ладонь.
и я — новый герой этих толп, но никто за мной не пойдет.
а по итогу один итог — в итоге мы все умрем.
и какое мне дело, как я жил и что делал, любой выбор неверен,
покуда ведут эти тропы в монолитно закрытые двери.
покуда иуда продает вам спасителя за тридцать серебряных.
и россия не в мире Хлебникова, а сидит на могиле есенина.
тем, кто нарисован на стене, не запретишь,
т в глазах осталась только ненависть.
если улица горит, значит парень жив.
никакихпрописных, мне добить этот стих.
тем, кто нарисован на стене, не запретишь,
а в глазах осталась только ненависть.
если улица горит, значит парень жив.
никакихпрописных, мне добить этот стих. those who are drawn on the wall, do not forbid
T in the eyes was only hatred.
If the street burns, then the guy is alive.
Nonefisted, I finish this verse.
those who are drawn on the wall, do not forbid
And in the eyes only hatred remained.
If the street burns, then the guy is alive.
Nonefisted, I finish this verse.
I used you on the bit more words and more rhymes,
But concrete, the universities will stop my without that torn scream,
I am again alone and silently the courtyards under your feet to fit up to wander longer.
City as a reason to pour, reassemble the reason to fill the bits.
night as a reason not to sleep, the reason is not to sleep, the reason is never to sleep
It pulls the throat of the sunset, legs like alloy, behind the twist of Spand, and I am young and weak.
Right in the face hit, she fell into the water, the weather a nightmare, but I dare to get up.
Soft warm asphalt, his tight fragrance, vertebral in half, my life is lived.
those who are drawn on the wall, do not forbid
T in the eyes was only hatred.
If the street burns, then the guy is alive.
Nonefisted, I finish this verse.
those who are drawn on the wall, do not forbid
And in the eyes only hatred remained.
If the street burns, then the guy is alive.
Nonefisted, I finish this verse.
or other outcome, that is, a hike in the window behind the saddek star,
Then the city and the pain will heal, voice with me and the night on the palm.
And I am a new hero of these crowd, but no one will go for me.
And according to the result, one result - in the end we will die.
And what I do, how I lived and what I did, any choice is incorrect
As long as these trails are leading in monolithically closed doors.
As long as Judas sells you the Savior for thirty silver.
And Russia is not in the world of Khlebnikov, but sits on the grave of Yesenin.
those who are drawn on the wall, do not forbid
T in the eyes was only hatred.
If the street burns, then the guy is alive.
Nonefisted, I finish this verse.
those who are drawn on the wall, do not forbid
And in the eyes only hatred remained.
If the street burns, then the guy is alive.
Nonefisted, I finish this verse. | |
