радуйся. радуйся солнцу, солнце.
перекрыты дороги, люди больше не едут толпой.
люди больше не ищут дороги домой, дома нет.
за рекой, за пригорком из сырости, в снеге
где-то там, вдалеке, рисовал я тебя в голове своей.
да, потерял, может, каплю из прошлого,
разорвал свои старые цепи из стали.
мы старыми стали или просто устали стоять?
я не знаю заранее, сколько пройдём километров.
плестись без оглядки, как раньше,
но только тогда я тебя представлял,
а сейчас наяву всё, иначе, я ждал.
невзначай как бы, думал что поздно,
а звёзды смотрели, лежал я на крышах
на гаражах или высотках, тех,
что пятиэтажек повыше.
я вывел из летнего прямого эфира мысли,
сотворил внутри головы кумира,
убил своё, тише, я вижу как сотни людей
возвращаются в спальни.
и волны на Волге такие как раньше,
ну, может быть, только лодки всё мёрзнут,
но не проблема.
за чаем и кофе такое всё странное,
ты видишь меня? а я себя не вижу.
видел как сотни грачей пару месяцев
тому назад стаей на юг улетали.
и как они там?
я всё ждал на вокзалах, но вокзалы
взрывались или меня выгоняли.
на лавках у дома теплее чем в прошлом,
хоть лето было жарче чем весна.
весною не с теми и не на тех пригорках
на крышах картину мира своего собирал.
не с теми, ни с этими, может, их выдумал.
вырезал сердце и скормил асфальту.
на лужах у дома виднелись все блики,
а я уставший в первом снеге растаял.
и мороз по коже утром, дыхание паром
заметил я что не погас вовсе фаер
в моей груди. если бы в сердце
втыкали иголки, каждый раз, когда "пока" говорили,
да с улыбкой, томно, втыкали в грудь осколки,
я до сих пор истекал бы кровью, любимая.
а ты
улыбайся и радуйся.
радуйся солнцу, солнце. rejoice. Rejoice at the sun, sun.
roads are blocked, people no longer ride in a crowd.
people are no longer looking for a way home, no home.
across the river, behind a hillock of damp, in the snow
somewhere in the distance, I painted you in my head.
yes, lost, maybe a drop from the past,
tore his old steel chains.
Are we old or just tired of standing?
I don’t know in advance how many kilometers we’ll cover.
plod without looking back as before
but only then did I introduce you
and now everything is awake, otherwise, I waited.
casually, as if thought late
and the stars looked, I lay on the roofs
in garages or skyscrapers, those
that five-story building is taller.
I brought thoughts out of the summer live broadcast,
created inside the head of an idol,
killed his, hush, I see hundreds of people
return to the bedrooms.
and waves on the Volga like before
well, maybe only the boats are freezing,
but not a problem.
tea and coffee is so strange
can you see me? but I don’t see myself.
saw hundreds of rooks a couple of months
ago a flock flew south.
and how are they there?
I was waiting at the stations, but the stations
exploded or kicked me out.
it’s warmer on the shops around the house than in the past,
even though summer was hotter than spring.
in the spring not with those and not on those hillocks
on the roofs he collected his picture of the world.
not with those, nor with these, maybe he invented them.
cut out a heart and fed it to the asphalt.
on the puddles near the house were visible all the glare,
and I, tired in the first snow, melted.
and frost on the skin in the morning, steam breathing
I noticed that the fire did not go out at all
in my chest. if in the heart
they stuck needles every time they said "bye"
yes with a smile, languidly, stuck fragments into the chest,
I would still bleed, darling.
and you
smile and rejoice.
Rejoice at the sun, sun. Смотрите также: | |
