Мне снилась осень в полусвете стекол,
Друзья и ты в их шутовской гурьбе,
И, как с небес добывший крови сокол,
Спускалось сердце на руку к тебе.
Но время шло, и старилось, и глохло,
И, поволокой рамы серебря,
Заря из сада обдавала стекла
Кровавыми слезами сентября.
Но время шло и старилось. И рыхлый,
Как лед, трещал и таял кресел шелк.
Вдруг, громкая, запнулась ты и стихла,
И сон, как отзвук колокола, смолк.
Я пробудился. Был, как осень, темен
Рассвет, и ветер, удаляясь, нес,
Как за возом бегущий дождь соломин,
Гряду бегущих по небу берез. I dreamed of autumn in the crack of the glasses,
Friends and you in their judovo gurbe
And, as the Sokol who has minted blood,
The heart went down on your hand to you.
But time went, and stood, and Blokhlo,
And, painted silver frame,
Zarya from the garden rushed glass
Sloor tears of September.
But time went and stood. And loose
Like ice, cracked and melted silk chairs.
Suddenly, the loud, you got a styer,
And sleep, like a bell szvuk, Small.
I woke up. Was like autumn, dark
Dawn, and wind, removing, carried
As for the running rain Solomin,
The ridge running across the sky birches. | |
