Прозрачен воздух на закате над городом моим.
Вечерним звоном ветер плачет, мечтой веков томим.
И камни дремлют, и деревья в безмолвии немом,
С сердечной раной разделенья живёт, тоскуя; он.
Припев:
Иерусалим, Иерусалим,
Объятый светом золотым!
Тебе во славу песнь слагаю,
Иерусалим. Иерусалим, Иерусалим,
Да будет мир стенам твоим.
Тебе во славу песнь слагаю, Иерусалим.
Колодцы высохли, и площадь безлюдна и тиха.
Никто не ходит в старый город, всему виной стена.
В пещерах дико ветры воют, страдая о судьбе,
Пуста дорога к Иерихону и к хромовой горе.
Пою тебе, великий город, плету венки, любя.
Я наименьший из поэтов, ты в сердце у меня!
Твое названье - песнь святая, я наслаждаюсь им;
И губы шепчут, повторяя: мой Иерусалим.
Ты видишь, город, мы вернулись на площади твои.
Базары жизнью забурлили, колодцы вновь полны.
Звук трубный звонко раздаётся над старым городом,
Пещеры осветились солнцем - небесным золотом. The air at sunset over my city is transparent.
The wind cries with the evening ringing, we languish with the dream of centuries.
And the stones are asleep, and the trees are silent,
He lives with a heart wound of division, yearning; it.
Chorus:
Jerusalem, Jerusalem,
Embraced by golden light!
I compose a song for you,
Jerusalem. Jerusalem, Jerusalem,
Peace be to your walls.
I compose a song for thee, Jerusalem.
The wells have dried up and the area is deserted and quiet.
Nobody goes to the old city, the wall is to blame.
In the caves, wildly winds howl, suffering for fate,
The road to Jericho and to the chrome mountain is empty.
I sing to you, great city, weave wreaths, loving.
I am the least of the poets, you are in my heart!
Your name is a holy song, I enjoy it;
And lips whisper, repeating: my Jerusalem.
You see, the city, we have returned to your square.
Bazaars seethed with life, wells are full again.
The sound of the trumpet rings out over the old city,
The caves were lit up with the sun - heavenly gold. | |
