Трущобный двор. Фигура на углу.
Мерещится, что это Достоевский.
И желтый свет в окне без занавески
Горит, но не рассеивает мглу.
Гранитным громом грянуло с небес!
В трущобный двор ворвался ветер резкий,
И видел я, как вздрогнул Достоевский,
Как тяжело ссутулился, исчез...
Не может быть, чтоб это был не он!
Как без него представить эти тени,
И желтый свет, и грязные ступени,
И гром, и стены с четырех сторон!
Я продолжаю верить в этот бред.
Когда в свое притонное жилище
По коридору в страшной темнотище,
Отдав поклон, ведет меня поэт...
Куда меня, беднягу, занесло?
Таких картин вы сроду не видали.
Такие сны над вами не витали,
И да минует вас такое зло!
...Поэт, как волк, напьется натощак.
И неподвижно, словно на портрете,
Все тяжелей сидит на табурете,
И все молчит, не двигаясь никак.
А перед ним, кому-то подражая
И суетясь, как все по городам,
Сидит и курит женщина чужая...
- Ах, почему вы курите, мадам?
Он говорит, что все уходит прочь
И всякий путь оплакивает ветер,
Что странный бред, похожий на медведя,
Его опять преследовал всю ночь,
Он говорит, что мы одних кровей,
И на меня указывает пальцем,
А мне неловко выглядеть страдальцем
И я смеюсь, чтоб выглядеть живей.
И думал я: "Какой же ты поэт,
Когда среди бессмысленного пира
Звучит все реже гаснущая лира,
И странный шум ей слышится в ответ?.."
Но все они опутаны всерьез
Какой-то общей нервною системой:
Случайный крик, раздавшись над богемой,
Доводит всех до крика и до слез!
И все торчит.
В дверях торчит сосед,
Торчат за ним разбуженные тетки,
Торчат слова,
Торчит бутылка водки,
Торчит в окне бессмысленный рассвет!
Опять стекло оконное в дожде,
Опять туманом тянет и ознобом...
Когда толпа потянется за гробом,
Ведь кто-то скажет:
"Он сгорел ... в труде." Slum yard. The figure on the right.
Imagining that this is Dostoevsky.
And yellow light in the window without curtains
Solid, but not haze dissipates.
Granite thunder from the sky!
The slum yard burst into the wind sharp,
And I saw how startled Dostoevsky
How hard stooped, he disappeared ...
It can not be that it was not him!
How to submit those without shadow,
And yellow light, and dirty stairs,
And the thunder, and the walls on all four sides!
I continue to believe in this nonsense.
When your stash houses
Along the corridor in a terrible temnotische,
Giving a nod, she leads me therefore ...
To me, the poor man has brought?
Such pictures you had never seen.
Such dreams are not hovered over you,
And may you pass such evil!
... So as a wolf, drunk on an empty stomach.
And still, as if the portrait,
All heavy sitting on a stool,
Still silent, not moving in any way.
And before him, someone imitating
And bustle, all the cities,
He sits and smokes a foreign woman ...
- Oh, why you smoke, madam?
He says that all goes away
And everyone laments the way the wind
What a strange delusion, like a bear,
He was again chased all night,
He says that we are one blood,
And I was pointing her finger,
And I look awkward sufferer
And I laugh to look Zhiwei.
And I thought: & quot; What you're a poet,
When amongst mindless feast
It sounds less and less fading lira
And she heard a strange noise in response? .. & Quot;
But they are all seriously entangled
Some common nervous system:
Random cry rang out over the bohemians,
It brings all to cry and cry!
And sticking out.
At the door neighbor sticks,
Stick him roused his aunt,
Stick words
Sticking a bottle of vodka,
Sticks in the senseless dawn!
Again, the glass window in the rain,
Again fog pulls and chills ...
When the mob pulled the coffin,
After all, someone will say:
& quot; He burned ... at work. & quot; Смотрите также: | |
